Вернуть Боярство 23 - Максим Мамаев

И пока я молчал, обдумывая все услышанное, он удивил меня в очередной, последний раз.

— На этом все. Большего времени мне даже Алтарь выгадать не способен… — сквозь боль улыбнулся Леонид. — Ритуал передачи власти уже начат, и его не остановить. Прощай, племянник. Прости за все, что было… Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне и брату.

И прежде, чем я успел его остановить, шагнул прямо во взревевшее пламя, в единый миг обращаясь в раскаленный прах. И последнее, что я увидел — невероятное облегчение, проступившее в последний миг на лице Леонида… Нет. На лице моего дяди.

А затем, подхваченные пламенем, на мои голову и плечи опустились княжеский венец, пылающая пламенем шуба, к левой руке подлетел скипетр, а на поясе возник вложенный в ножны меч, от которого прямо-таки шибало огненной магией.

Несколько секунд спустя в помещение ворвался Федор Шуйский.

— Ты цел, Аристарх⁈

Глава 19

— И невредим, — ответил я. — Как себя чувствуешь, Старейшина? Не слишком ли сильно тебя приложил Леонид?

— Я хоть и стар, но все ещё достаточно крепок, — успокаиваясь ответил Федор. — Слава Господу, тоже жив-здоров.

Все, что сказал дядя, отчетливо врезалось мне в память. Естественно, бездумно доверять сказанному им я не собирался — все эти слова требовалось тщательно проверить. И я проверю — но, разумеется, не прямо сейчас. Хотя, надо признать, соблазн взять за шкирку ушлого старика и, тряхнув его как следует, расспросить со всем пристрастием был весьма велик…

Но не сейчас. И не в ближайшее время точно. Маг полутора десятков Заклятий, упакованный по самые брови мощнейшими артефактами, он был необходим в грядущем сражении лишь немногим меньше, чем я сам. Разобраться в ситуации с отцом хотелось сильно, но это дело от меня никуда не уйдет. А вот поражение и гибель если не моя лично, то подавляющего большинства моих людей и всех собранных на Юге войск в случае, если я от него сейчас избавлюсь или хотя бы просто израню, была почти гарантированно. Со всеми неприятными последствиями в виде прорыва к Москве и Петрограду вражеских армий и огромной вероятностью гибели Империи. Наше поражение приведет Россию к самой чудовищной катастрофе в её истории, куда более страшной, чем нашествие монголов…

Поэтому держи лицо уверенным и спокойным, Аристарх. Не позволяй ауре дрогнуть и наполниться хоть намеком на гнев, усмири клокочущую в груди злость и не сверли старика взглядом. Не здесь и не сейчас…

— За ауру не беспокойся — я её контролирую, так что ни он, ни эта Родослава по ней ничего не прочтут, — раздался в голове голос Рогарда. — А вот лицо действительно стоит сделать попроще. И зыркать прекрати, придурок — иначе действительно почует нечто неладное и Творец-Всесоздатель ведает, что он сотворить может. Напоминаю — ты, вроде как, ещё не князь и власти над этим местом, во всяком случае полной, не имеешь.

Не отвечая Рогарду, я отвел взгляд от Федора и взглянул на костер, символизирующий Алтарь. Действительно, делу время — потехе час, если эта поговорка, конечно, вообще применима к данной ситуации.

— Что дальше? — поинтересовался я у Шуйского. — Венец, держава, меч, шуба — на мне. Это, вроде, основные Регалии? Я уже князь или остались ещё какие-то формальности?

— Кое-что, совсем немногое, — раздался голос Родославы. — Сейчас…

От Федора пошла волна силы, и пламень костра недовольно загудел, отступая и сьеживаясь. А затем загудело, затрещало в ярости и взметнулось вновь. В этот же миг со всех сторон хлынули волны огня, с десятками вкраплений энергий — не Федора, а именно тех теней, что стояли все это время по углам.

Было больно… Слегка. Определенный дискомфорт я ощущал, особенно когда многочисленные тени попытались втянуться в меня. Кстати, насчет теней… По словам Леонида тут содержались частицы сущностей всех предыдущих Глав с их знаниями, верно? Следовательно, он сам тут тоже должен был присутствовать.

Я попытался воззвать к образам, отзвукам и ощущениям, с которыми ассоциировались у меня воспоминания о только что отдавшем жизнь князе. И вроде бы даже кое-что получилось, я ощутил отзвук и намерение, с которыми он потянулся ко мне в ответ… Но тут меж нами встала чья-то сила, тонкая, едва-едва, с трудом уловимая даже при всей моей Силе Души — некий незримый барьер помешал мне дотянуться до бывшего князя. Все остальные тени без труда проникли в мой разум, соприкоснувшись со мной своей сущностью и предоставляя возможность пробежаться по их воспоминаниям безо всякого труда, но вот конкретно одна, тень Леонида Шуйского, осталась вне моей власти. И как бы я не напрягался, преодолеть незримую преграду мне не удалось.

Я мог бы попытаться надавить во всю свою мощь, в полную силу, но не рискнул поступать подобным образом. Алтарь Рода был пусть и могущественным, но весьма тонким запутанным комплексом артефактов, который к тому же, несмотря на определенный запас прочности, явно не был рассчитан на воздействие Силы Души Великого Мага. Создавали-то его максимум под Магов Заклятий… А их Сила Души и возможности манипуляций ею даже на уровне сильнейших чародеев данного ранга были очень далеки от моего уровня.

Не то, чтобы Алтарь был так хрупок — от внешнего воздействия такого рода он бы защитился сам, без особого труда. Но я-то был теперь князем, вернее стремительно им становился, и передо мной он был почти беззащитен. Защита «от дурака» в нем, конечно, имелась… Но не от дурака в ранге Великого Мага трех Сверхчар. Который со многими обычными обладателями пяти Сверхчар поспорить мог бы.

В общем, оставив несчастный комплекс артефактов в покое, я сжал зубы и молча вытерпел преобразования, запущенные в моей ауре. Тщательно их при этом отслеживая — не только сам, но и с помощью Рогарда.

И именно он, кстати, без труда обнаруживал некие подозрительные вкрапления в комплексе чар — явно внешние, наносные, не относящиеся к силе Алтаря. Родослава и Федор? Что ж… Интересненько.

Уничтожать их или как-то показывать, что я их вижу, не стал. Лишь с подсказками Рогарда — все же не моя сфера от слова совсем, а этот древний чародей был бездонной библиотекой магических знаний, самый настоящий Вечный народа Забытых! — лишь аккуратно обволакивал их тончайшим слоем собственных чар. Да так изощренно, что готов был положить руку на отсечение, что никто не заметил бы моих манипуляций. Да чего