Тьма. Том 7 - Лео Сухов
— А я должна буду сопроводить дружину Фёдора, — сказала цесаревна. — Но перед этим нужно убрать всех, кто мог бы донести грекам о возможном обнаружении дневника Лампы. Или хотя бы проредить сеть так, чтобы осложнить донесение сведений.
Могло ли такое случиться, что связанные с ромеями рода уже передали опасения насчёт дневников Лампы?
Чисто теоретически, да. Но, во-первых, ромеи нам не докладывают, что они уже знают, а чего нет. А значит, действовать всё равно придётся. А во-вторых, есть надежда, что из-за опричных чисток у родов, продавшихся ромеям, не так много возможностей с ними связаться.
— Ясно, — кивнул, между тем, цесаревич Пётр. — Чем мы располагаем? Я ведь правильно понимаю, пока не закончится чистка, никого нового не пустят в наш узкий кружок посвящённых?
— Разве что жену Фёдора Андреевича, Авелину Павловну. Всё-таки она должна знать, куда её муж вдруг запропал! — хмыкнул Дашков. — Но ей самой рисковать не будем. У нас есть мои ратники. Сто человек в тяжёлой броне и ещё средняя пехота около полутора тысяч бойцов. Кроме того, есть сто тридцать первое отдельное соединение внутренней стражи…
После чего князь посмотрел на Лопатинского, а тот браво подскочил и сообщил:
— Наличный состав — тысяча человек, десять тяжёлых орудий, двадцать скорострельных пулемётов, десять бронемашин с лёгкими пушками! Все в вашем распоряжении!
— Не забудьте про тридцать опричных ратников в тяжёлой броне и ещё сто лёгких бойцов… — кивнул Иванов. — Плюс, пятьдесят человек из особого отдела Константина Петровича, а они опытные городовые. И есть охрана и дружина Фёдора Андреевича. Как я понял, в сумме около ста человек.
— А наши цели — это три крупных рода, а, может, и больше. И десяток подчинённых родов, но это тоже неточная цифра… — сказал цесаревич Павел и вопросительно посмотрел на брата.
— Не самый лучший расклад! — честно признал тот, подводя итог. — Сто тридцать тяжёлой пехоты, полторы тысячи средней, столько же лёгкой и два десятка стволов… Это было бы неплохо в открытом поле. Но нам придётся брать поместья, которые, вероятно, защищены серьёзными артефактами. Может, использовать силы городской полиции?
— Боюсь, с этим сложности… — слегка покраснев, признался Дашков, которому всё происходящее, конечно, сильно било по самолюбию. — Сегодня ночью мы взяли под стражу голову Полицейского Приказа и его заместителя. За связи с греками…
— Вообще блеск! — стукнув кулаком по столу, оценил цесаревич Павел. — И так по всей Сибири?
— По всей длине контрабандного пути, — спокойно пояснил Иванов. — Включая западные княжества Руси. За сто лет прогнило всё, от мелкого дьяка до купных чиновников. И, боюсь, в казне страны недостаточно денег, чтобы залить эту опухоль золотом.
— Тайный Приказ тоже в стороне не останется! — наконец-то. видимо, решившись, заметил со своего места Арков. — Понимаю, наши две тысячи боевиков погоды не сделают… Но всё же к лёгкой пехоте их можно отнести.
— Может, привлечь войска? — закусив губу, предложила цесаревна Александра.
— Войска заняты Тьмой, — покачал головой Иванов. — Да и увеличение числа посвящённых в детали… Боюсь, мы слишком сильно рискуем в таком случае.
— Анастасия Дмитриевна, а вам есть, что сказать? — вдруг спросил цесаревич Пётр, пристально посмотрев на Волкову.
Мать моей однокашницы ответила не сразу. Она долго сидела, прикрыв глаза и чуть покачивая точёным подбородком. И все, включая Рюриковичей, молча и терпеливо ждали её. Спокойно и без понуканий.
И тут на место встал последний кусочек мозаики. Волкова с её необычными родовыми правилами и очень ценной способностью… Она была прорицателем.
Да, наверняка её прогнозам не хватало точности. И да, скорее всего, они частенько уступали расчётам аналитиков. Зато в условиях недостатка информации Волкова была незаменима. Вот почему она оказалась в Покровске-на-Карамысе, а потом не вернулась во Владимир, а перебралась в Ишим… Нашествие Тьмы и скрытень греков. Слишком уж большое количество неизвестных было в этой истории…
Видимо, чтобы прорицать, ей нужно находиться поблизости от места событий. Это, видимо, и было ограничение её родовой способности. А вторым была передача по женской линии, и только в том случае, если ребёнок один.
Когда Волкова, наконец, заговорила, её голос стал глухим, а открытые глаза смотрели сквозь предметы. Куда-то вдаль, куда не могут заглянуть обычные люди:
— Сил не хватит… Они уже знают… Поражение станет поражением для всех…
— Как победить? — напряжённо спросил Пётр.
— Пригласите сорок глав родов… Пригласите их в кремль… Обсудить вопрос с Полицейским Приказом…
— Они придут убивать! — заметил Дашков.
— Вы тоже… Тоже убивайте… Убьёте их тихо, рода падут и не смогут сбежать. Убьёте громко — рода уйдут, и греки узнают… Найдёте предателя рода, получите желаемое…
— Это всё? — спросил Пётр у Анастасии.
— Ключ в сердце… Это всё… — эхом отозвалась она.
И снова закрыла глаза.
— О каких главах сорока родов речь? — уточнил Иванов, когда Волкова замолчала.
— Мы вскрыли некоторые… — Дашков скорбно покачал головой. — … Скажем так, денежные отношения головы Полицейского Приказа и глав сорока одного рода. Не хотелось сейчас поднимать этот вопрос. Слишком большим может быть возмущение как обычных, так и двусердых… Один род можно исключить, они просто заботились о защите своего угла… А вот остальные…
— Среди них есть три главных подозревамых в контрабанде? — уточнил Иванов.
— Да… Есть, — признал Дашков.
— Тогда надо звать их в Кремль, прямо сейчас! — решительно откинулся на спинку стула опричник.
— Они ведь придут не одни. И охрана, и сильные двусердые родственники… — возразил Дашков. — Тихо, как нужно бы по предсказанию, мы их не перебьём. Даже если накроем весь дворец пологом тишины. В любом случае, бойня будет такой… Об этом будет знать весь Ишим.
— А о каком предателе речь? — спросила цесаревна Александра. — Тёть Насть?
— Да если бы я знала, — вздохнула Волкова, тряхнув головой. — Влезла, похоже, куда-то не туда…
— В каком смысле? — удивился цесаревич Пётр.
— Слишком… Слишком широкий вопрос. Он касается не
