Запрещенный ритуал - Дина Зарубина
Как я дошла до этого? Радоваться, что оладьи вышли ровные и пышные? Нет, полно женщин, которые радуются таким простым вещам, живут своей семьей и детьми. Это нормально и правильно. Так и должно быть, наверное. Но мне же всегда хотелось другого! Развиваться, учиться, осваивать новые умения, достигать успеха в работе. Получается, я махровая эгоистка и думала всегда только о себе?
Затрясла головой, вытряхивая неприятные мысли. Нет уж! Я и так прекрасна, улучшать меня некуда. Вот просто некуда. Я честная, умная, справедливая. А дети… они достаточно взрослые и относиться к ним буду, как ко взрослым! Сюсюкать не буду, не умею. Стажеры, практиканты. С этими я привыкла разбираться. С младенцем точно не справилась бы. И с мелкими тяжело, надо адское терпение иметь, чтоб не убить паршивца! Пока объяснишь, пока достучишься. Нет, воспитание детей точно не мое. Не мое, и браться не стоит.
Даже будить Люси не пошла, и к пацану побоялась прикоснуться. Ему наверно, и вовсе полезно поспать подольше. Так и сидела на кухне над кружкой чая, вся в тяжких раздумьях.
Дети проснулись сами. Две всклокоченные головы просунулись в кухню, поводя носами.
– Ага! Немедленно умыться и почистить зубы, клыки, когти. Что у вас там…
Хрюканье раздалось совершенно поросячье.
– Грязнуль за стол не пущу! – Строго сказала я.
Лопали они, как не в себя. Я грустно посмотрела на опустевшее блюдо от оладий. Муки купить надо. Мешок. Или сразу два заказать?
– Итак?
Две замаслившиеся морды прижались плечами друг к другу.
– Вижу, вы самые заветные друзья. Ты сбежал из приюта, и тебя вчера искала стража. И что мне с тобой делать?
– Тетенька, не выгоняйте меня! Я все по дому умею и работы никакой не боюсь! Не смотрите, что худой, я сильный!
Звали силача Кристиан, и его грустная сиротская жизнь складывалась из приютов и побегов. Родителей не помнит. Холод, голод и побои. Самым счастливым временем он читал прошлое лето, ему удалось прожить в лесу почти два месяца в охотничьей избушке. Запасы крупы, сушеных грибов и сушеного мяса его спасли. Он собирал хворост, целебные травы, ягоды, шишки и корье, менял в деревне на хлеб и молоко. Потом в избушку приехали охотники и он снова очутился в приюте.
– Я же не могу тебя оставить! Ты же не котенок! Надо в стражу сообщить!
Глаза Люси наполнились слезами. Но я была неумолима.
– Нельзя привести чужого ребенка и себе оставить. Его ищут!
– Ищут, – понурился мальчишка. – Я с этапа сбежал. Приют начали трясти, и барон отправил нас на границу аж на две недели раньше.
– Какие из вас воины? Зачем вы там?
– Зверолюды сильнее людей, нюх и слух лучше, чем у людей, – пожал плечами мальчишка. – Мы браконьеров выслеживаем, контрабандистов, их схроны, тропы разведываем, а платить не надо, ошейник на шею и служи! Кормят объедками, как к собакам относятся, даже хуже!
– Это все ужасно, но я не знаю, что делать! Барон меня обвинит, что я украла ребенка. У меня точно будут неприятности.
Люси подбежала к стене и потыкала в мой защитный амулет, потом на Криса.
– Сделать для него защитный амулет с отводом глаз?
Две пары глаз уставились на меня с надеждой.
Глава 33.
– Ох ты, батюшки, что в Обители-то нынче было!
– А что было? – спокойно отозвалась я, придирчиво разглядывая крупы на прилавке.
Соседка-бакалейщица даже выпрямилась, так ей хотелось поделиться.
– Так ведь ты в рясе прибыла, должна знать! – вдруг вспомнила она.
Да, в маленьком городке ничего не скроешь. Всегда все увидят и обсосут до косточки.
– Помолиться ездила, да уехала до начала отбора, – равнодушно перебрала горсть фасоли. И руки не дрожат! Не дрожат, я сказала! Хорошая, крупная, гладкая, так приятно скользит между пальцами. Точно, сделаю рагу с фасолью. – Мне отборы ни к чему.
– Да ведь девок беспамятных скрадывали отовсюду и в гаремы продавали!
– Брехня. – Равнодушно возразила я. – У кого гарем, у того и деньги на баб имеются, думаю, не бедствуют там и не голодают, не абы кому продавали, принцы да князья ведь. Может, девки на такую удачу и не рассчитывали.
Геро с Рупертой точно не рассчитывали, и горожанки нашли мужей не из последних, им принцы точно не светили в своих мирах. Вздохнула. Скучала я по раскованной Мартелле, по капризной дриаде, по практичной Синтии. Интересно, вытащили уже из болота Покорителя небес?
Соседка задумчиво пожевала губами.
– Судили, говорят, патеров, а настоятельницу Рузеллу отстранили от управления Обителью. Сам эрл судил! Непотребное там творилось что-то!
– Так его дочь тоже в отборе участвовала, никто ее не крал, и непотребствовать эрл бы не позволил, – возразила я. – Хорошего-то жениха пойди сыщи! Она самого принца эльфов подцепила! Сильнее его на ристалище не было бойца! Взвесь-ка мне два фунта фасоли и пшена фунт. Муки еще пшеничной.
– Эльфы, да… – вздохнула соседка, быстро взвешивая товар. – Редкие у нас гости. Смотрю, Люси с щенком бегает?
– Купила собачку ей, лекарь посоветовал ни в чем не отказывать, чтоб поправилась быстрее. Совсем ее в том приюте заморили ироды.
– Так и не говорит?
– Пока нет, лечим горло. Компрессы делаем, мазью мажем.
– Марина, мне бы от крыс амулетик, – бакалейщица передала мне кульки.
– Сделаю, – рассчиталась с соседкой и вышла из лавки.
Солнышко светило, ветерок обдувал лицо. Дом похорошел, его отмыли и заново покрасили, клумбы ощетинились зелеными побегами.
В лавке было пусто. Торговать нечем, висела парочка образцов, остальное выносили, едва я успевала завязать последний узелок. Брали себе, друзьям, знакомым и знакомым друзей. Я надеялась, что ажиотаж постепенно схлынет, а то мы не успевали закупать шнуры, бусы и ленты. Несс привозил нам из Тронхейма целую коробку швейной радости раз в неделю.
Из окна кухни выглянула в сад.
Две белобрысые макушки торчали в беседке, дети читали книжку. Вернее, Люси читала, а Криспи шевелил губами, он читать только учился. Выходить на люди Крису приходилось только щенком, а человеком быть подальше от чужих глаз. Но вроде бы мальчишку это не тяготило. Мои подопечные отлично
