История "не"решительной аристократки - Юлия Зимина
— А как же тени? — спросил Эрэй, зная мое слабое место, ведь я сам рассказывал ему, что переживаю за парней и за то, что король от злости, если свадьба с Алексией не состоится, может навредить им.
— С ними я прошел через многое, — мой голос стал тише. — Они — моя семья. И от нее я отказаться не в силах. Точно знаю, окажись на моем месте кто-то из теней, я, не раздумывая, поддержал бы его. Парни поймут, — было тяжело говорить эти слова. — И не дадут себя в обиду!
На несколько секунд в комнате повисла чудовищная тишина. Она натягивала нервы и давила на психику.
— Знаешь, — внезапно заговорил смотрящий, голос которого стал каким-то другим. — В Сонной лощине найдется место для каждого из твоих парней и их семей…
От услышанного я судорожно вздохнул, боясь пошевелиться.
— Я рад, — губы мага тронула добродушная улыбка, а вся серьезность слетела с его лица. — Рад, что ты не задушил в себе чувства к моей дочери, а прислушался к моим словам и смог преодолеть собственные страхи.
— Вы… — опешил я еще сильнее. — Знали? Знали, что я неравнодушен к Алисе?
— Такое, знаешь ли, — хохотнул глава лощины, — сложно не заметить.
Внезапно я почувствовал себя самым настоящим идиотом.
— Добро пожаловать в семью, Лерой, — Эрэй протянул мне свою широкую ладонь. — Моя душа спокойна, ведь дочь выбрала достойного мужчину!
Стоит ли говорить, что эти слова были словно бальзам на душу.
«В семью… — звучало набатом в голове. — Он принял меня в свою семью…»
— Ну что ты так растерялся? — захохотал хозяин дома, шлепнув меня по плечу.
— Я просто рад, — на моем лице растянулась улыбка. — Рад, что судьба не столь жестока.
— На самом деле жестока, — хмыкнул смотрящий, за секунду меняясь в лице, — и даже очень. Но не будем об этом. Пойдем, там Алиса, наверное, с ума сходит.
Согласно кивнув, я направился на выход, но дойти до дверей не успел, так как в них кто-то громко забарабанил.
— Что такое? — нахмурился смотрящий, поспешив распахнуть деревянное полотно. — Ной?
— Идемте! Скорее! За Алисой… — теньевик замешкался на секунду, — пришел какой-то мужик! Говорит, что он ее муж!..
59. Явление зла во плоти
Алиса
Я так распереживалась, когда отец увел Лероя для понятно какого разговора, ведь только слепой не заметил бы наших с ним взглядов за столом.
«Что он ему скажет? Как отреагирует главнокомандующий?»
Не хотела становиться яблоком раздора между этими мужчинами, ведь они были мне дороги.
Внезапно вспомнился наш с Лероем поцелуй в кабинке экипажа, вкус которого, казалось, до сих пор сохранялся на моих губах…
Он навсегда останется в моем сердце. Теперь я точно была уверена, что мои чувства к нему взаимны. Что он так же тянется ко мне, вот только это ничего не меняло.
Я ни на что не надеялась. Все прекрасно понимала. Где я и где принцесса, которая приходится ему законной невестой.
«Ты не достойна его!» — кричала ей мысленно.
Но, несмотря на это, именно она станет его супругой. Не я.
Шутка судьбы. Мы часто выбираем тех, с кем не суждено остаться. Причины расставания могут быть разные, но исход всегда один и тот же.
— Не стоит так нервничать, — ко мне подошла тетушка Тариана. — Все будет хорошо.
Она видела мою нервозность, читала меня, словно открытую книгу.
Столько всего хотелось ей сказать, а еще лучше взять и отправиться в кабинет отца, неизвестно для чего, но я не посмела, продолжая вытирать посуду и убирать ее на полку.
Часть теней увели Ясю на улицу, часть остались с нами.
Они видели мое состояние, видели, что между мной и их командиром что-то происходит, такое сложно скрыть, но не позволили себе ни намека в мою сторону.
Я была благодарна им за это.
Минуты шли, посуда была помыта, а мое напряжение достигло своего пика.
Внезапно в окне появилось какое-то движение.
Я невольно сместила взгляд, наблюдая экипаж. Простой, без всяких вычурностей. Такие нанимали граждане Сонной лощины для передвижения.
— Наверное, — вздохнула я, — за отцом опять приехали.
Это было частым явлением. За Эрэем приезжали как днем, так и ночью, ведь болезнь или травмы не спрашивают, когда им приходить.
Экипаж подъехал к дому, останавливаясь, и из него вышел молодой мужчина.
Он направился к крыльцу, сжимая в руке трость.
От ее вида по коже промчался холодок, ведь князь, от которого я сбежала, тоже ходил с тростью.
«Омерзительный старикашка!»
Внезапно стало как-то тревожно. Слух улавливал голоса, доносящиеся с улицы, но слов невозможно было разобрать. Слишком далеко.
— И что там у кого опять приключилось? — вздохнула Тариана, так же как и я, думая, что приехали просить помощи у Эрэя.
Мое волнение усиливалось, носясь под кожей и постепенно перерастая в непонятно откуда взявшуюся тревогу.
Послышался топот сапог, и в дверном проеме кухни появился королевский страж.
— Вас просят выйти на улицу, — как-то едко улыбнулся он, глядя сначала на меня, потом на притихшую Тариану.
— Вас, это кого именно? — решила я уточнить, пытаясь контролировать свое участившееся дыхание.
— Действительно, — хмыкнул пес принцессы, — чего это я на "вы". Тебя просят, — глядел он в мои глаза, в которых читалась издевка. — К тебе приехали.
Видела, как теням не понравилась подобного рода фамильярность, направленная в мою сторону. Мужчины предостерегающе смотрели на мерзавца, а ему будто было плевать.
— Ко мне? — паника так и норовила обрушиться на мою голову, а в душе носился ураган эмоций.
— Глухая, что ли? — выгнул бровь королевский страж.
— Она не глухая, — ко мне подошел Ной, встав рядом. — А ты, если не сменишь тон, станешь слепым!
— Угроза? — хохотнул стражник, ведя себя как-то слишком смело.
— Считай как хочешь, — хмыкнул теньевик. — Ты не принцесса, — оскалился Ной. — Это ее трогать нельзя, а вот тебя — можно!
По всей видимости, слова моего заступника донесли до пса Алексии смысл, отчего он тут же захлопнул рот, недовольно щурясь.
— Проваливай уже, — хмыкнул Эван, стоя чуть подальше со сложенными руками на груди. — А то псиной несет за версту!
Стражник дернулся, словно от пощечины. Было видно, что он в ярости от завуалированного оскорбления, но слуга принцессы понимал — что противник ему не по зубам, которые он с легкостью выплюнет, если продолжит в том же духе.
— Идемте, леди Алиса, — тон Нойя стал совершенно другим, когда
