Хейтер из рода Стужевых, том 3 - Зигмунд Крафт

Медленно подняв взгляд, я увидел стоящего в полушаге Михаила Огнева. Он не смотрел на меня — его взгляд, острый и горящий, был прикован к моей правой руке, лежавшей на раскрытой книге. Точнее, к браслету на моём запястье.

Я видел, как его лицо меняется. Сначала простое любопытство, затем — мгновенное узнавание. Исходящая от него волна ярости накрыла меня с головой, наполняя энергией. Он смотрел на мой браслет так, будто это была отнятая у него вещь. Пальцы Михаила сжались в бессильные кулаки, челюсти напряглись. Да, он был в бешенстве, что эта штука на мне, а не на нём, и это бешенство приятно согревало меня изнутри.

«Ну что, граф, — пронеслось у меня в голове с ледяным спокойствием. — неприятно видеть, что не ты один такой особенный?»

На его пальце я заметил кольцо. Оно было там и раньше, но сейчас ближе ко мне, чем когда-либо. И оно тянуло магнитом моё внимание. Это ведь тоже артефакт, верно? И огненный, раз у меня такая реакция.

Наша встреча глазами длилась, наверное, всего пару секунд. Он так и не сказал ни слова, лишь с силой сжал челюсти, бросил на меня последний, полный ненависти взгляд и, резко развернувшись, зашагал прочь. Я видел, как напряжена его спина — вся его осанка кричала о ярости и унижении. Да и я чувствовал то же, на самом деле. Неплохо так он меня подзарядил — надо сразу после на тренировку идти.

А Михаил-то стал наглее! Несмотря на здоровый вид, он, похоже, не поумнел после случившегося. И этот браслет мне дали, вполне возможно, чтобы убить двух зайцев одним махом. Чем наглее и самоувереннее Миша, тем мне лучше. Он успеет созреть для битвы. Надеюсь только, это случится раньше. Никогда не любил ожидание.

Следом за Михаилом, словно тени, проследовали двое его прихвостней. Первый, тот, что повыше, открыто изобразил на лице неприязнь в мою сторону. А вот второй… Его взгляд, холодный и расчетливый, скользнул по моему браслету. И в нем не было ни капли зависти — только хищный интерес.

Я медленно перевернул страницу, делая вид, что погружён в чтение. Странно, разве друзья Огнева не должны так же люто ненавидеть меня? Почему от них нет ни крупицы энергии? Неспроста это. Неужели… Новые друзья Миши похуже Глеба будут?

Интересно. Похоже, Светлана разыгралась не на шутку. Хотя, лишь бы всё шло куда мне надо. Они все не ожидают от меня подвоха, пусть так будет и дальше.

Интерлюдия

Звон клинков разносился под сводами старого тренировочного зала, где пыль танцевала в лучах заходящего солнца. Ксения Земская, сбивая дыхание, отступала под напором Валентина Рожинова. Его атаки были не столько сильными, сколько неумолимо точными, словно он разгадывал её замыслы ещё до того, как она сама их окончательно осознавала.

— Не предсказывай мой удар, а готовь контратаку! — его голос звучал ровно, без одышки. — Ты слишком много думаешь.

— Легко… тебе говорить… — выдохнула Ксения, отскакивая и едва парируя очередной выпад.

Ещё несколько минут напряжённого спарринга, и Валентин, ловко провернув меч, выбил её клинок из ослабевших пальцев. Оружие с грохотом упало на деревянный пол.

— На сегодня хватит, — сказал он, опуская свой тренировочный меч.

Ксения, тяжело дыша, вытерла лоб тыльной стороной перчатки. Подошла к скамейке, где стояли бутылки с водой, и опустилась на неё, чувствуя, как дрожат от напряжения ноги. Валентин присоединился к ней, сохраняя свою обычную спокойную позу и доброжелательную улыбку.

Минуту они молча пили воду. Тишину нарушила Ксения, её голос прозвучал приглушённо и устало:

— Мне не нравится, как всё вышло с Алексеем.

Валентин не сразу ответил, внимательно глядя на бутылку в своих руках.

— Согласен, — наконец, произнёс он тоном, полным понимания. — Разрывать дружбу всегда тяжело. Особенно из-за таких… неоднозначных поводов. Банального непонимания и нежелания слушать. Но ты ни в чём не виновата, не накручивай себя. Давно пора отпустить ситуацию.

— Я не хотела его обманывать, — Ксения с силой скомкала в руке пустую бутылку, так и не поднимая глаз от пола. — Я просто думала, что смогу помочь. Помирить вас. Выйти из этого бессмысленного круга ненависти. А получилось всё наоборот.

— Иногда благие намерения приводят к самым сложным последствиям, — заметил Валентин, и в его голосе прозвучала нота горечи. — Я ведь тоже когда-то думал, что поступаю правильно. Анна… Твой друг… Мы оба стали заложниками чужих амбиций и собственного неведения.

Он повернулся к ней, и его выражение лица было мягким, почти сочувствующим.

— Ты пыталась сделать то, что считала правильным. Никто не вправе винить тебя за это. Алексей сейчас ослеплён гневом, он не хочет ничего видеть и слышать. Но дай ему время. Возможно, когда его обида утихнет, он сможет взглянуть на ситуацию иначе.

«Не станет, не посмотрит, он тупица! Забудь его уже! Сейчас у тебя другой друг — я. Явно получше. Что тебе ещё нужно⁈» — думал он про себя, клокоча от раздражения.

Раз за разом Ксения вспоминала этого бастарда-выскочку, хотя он уже давно был должен остаться перевёрнутой страницей. Но, несмотря на внутренние волнения, Валентин продолжал смотреть на девушку с железным спокойствием, высшим театральным искусством изображая заботу.

Ксения грустно улыбнулась, но в её глазах читалась тень сомнения. Слова Валентина звучали убедительно и утешительно, однако где-то на дне души шевельнулось что-то холодное и неприятное, будто она, сама того не желая, стала пешкой в чужой, более сложной игре. Но усталость и желание верить в лучшее заставили её отогнать эти мысли.

— Наверное, ты прав, — тихо согласилась она. — Спасибо, Валентин. За тренировку и… за поддержку.

— Всегда рад помочь, — он ответил с лёгкой, тёплой улыбкой.

Он наблюдал, как девушка поднимается и идёт к раздевалкам, и его улыбка медленно угасла, сменившись выражением холодной расчётливости.

Ещё один шаг был сделан. Доверие укреплено. А чем больше она доверяла ему, тем прочнее становилась её изоляция от Стужева. Игра продолжалась, и Валентин Рожинов не собирался проигрывать. «Рано или поздно ты его