Придворный Медик. Том 3 - Алексей Аржанов
Пока что я не имею права называть даже предварительный диагноз. Точнее, могу, но это лишь вызовет лишнее беспокойство у моего пациента. Не факт, что он сможет адекватно отреагировать на эту новость.
А новость, несомненно, плохая.
Судя по тому, что я вижу, у него не остеохондроз, не радикулит, не грыжа межпозвоночного диска.
У Дробышева метастазы. Мелкие частички опухоли, которые уже внедрились в несколько позвонков и начали разрушать их изнутри. И это очень плохо. Плохо даже не в вопросе здоровья позвоночника.
Наличие метастазов означает, что у пациента запущенное злокачественное образование. Стадия уже не первая и даже не вторая. Скорее всего, я имею дело с человеком, который до сих пор не осознал, что его онкологическое заболевание вот-вот захватит весь организм. Уже захватывает.
В этом и есть главная проблема диагностики онкологических болезней. На первых стадиях они могут никак себя не проявлять. Человек при опросе скажет, что его ничего не беспокоит!
Беда как раз в том, что уже появившиеся симптомы онкологии означают, что она очень сильно запущена. А на поздних стадиях лечить это заболевание практически невозможно.
При этом стоит отметить, что неизлечимость онкологии — это миф. Я на полном серьёзе могу заявить, что в прошлом мире успел вовремя диагностировать и спасти от рака больше сотни пациентов. А всё почему?
Потому что диагностика проводилась вовремя.
— Придётся нам с вами, Евгений Васильевич, пройтись по нескольким кабинетам, — предупредил Дробышева я. — Смущает меня ваш позвоночник. Нужно чтобы и другие специалисты на него посмотрели.
— Там… Там что-то серьёзное? — напрягся Дробышев.
— Да, — не стал лгать я. — Но мы найдём способ разобраться с этим заболеванием. Возможно, вам придётся госпитализироваться сегодня. Одним днём мы эту проблему не решим.
— Эм… — прикусил нижнюю губу барон. — Господин Булгаков, тут такое дело… Я вообще-то должен сегодня выступить с речью перед нашими гостями из Финляндии. На меня рассчитывает очень важный человек. Сам Михаил Сергеевич Романов. Он поручил мне эту задачу. Дело даже не в том, что я боюсь наказания. Просто… Не хочется подводить князя.
— Евгений Васильевич, а вы осмотритесь по сторонам, — посоветовал я. — За вашей спиной стоит десять человек. Девять финских лекарей и один переводчик. Наши иностранные коллеги вас слышат, — я поднял взгляд на финнов. — И наверняка не осудят господина Дробышева за то, что ему необходимо госпитализироваться. Верно ведь?
— Кюлля-кюлля! — послышалось из толпы.
О! А это слово я знаю. Финское «да». Ещё бы они со мной не согласились! Это ведь лекари. Не важно, из какого они государства. Люди и болезни везде одинаковые. Значит, должны понять, что отсутствие господина Дробышева нельзя счесть за оскорбление.
А уж Михаилу Романову я ситуацию объясню. Как ни крути, а мы с ним встретимся. Константин попытался перехитрить брата, но я всё равно добьюсь встречи с «другом», который присматривал за мной с первых дней моей работы.
— Анастасия, — обратился к медсестре я. — Выбей, пожалуйста, Евгению Васильевичу талоны на…
Я выдержал паузу. Быстро взглянул на Дробышева. Мой «анализ» промчался по его телу. Опухоль я нашёл всего за полминуты.
— … на компьютерную томографию органов грудной клетки, — попросил я.
Другими словами, нужно осмотреть лёгкие. Ведь рак находится именно там. Оттуда и полетели метастазы.
Случай прямо-таки как по учебнику. Чаще всего в позвоночник метастазы попадают из лёгких, молочной железы или простаты.
— Сейчас же всё подготовлю! — произнесла Ковалёва.
Я попросил господина Дробышева выйти в коридор. Мне нужно было переговорить с финнами. А ему этот разговор слышать не стоит.
— Кто из вас переводчик? — обратился к делегации я.
Чёрт меня подери! Чуть случайно не спросил: «Кто из вас предатель?»
В каком-то смысле даже жаль, что я не выдал эту фразу. Было бы забавно понаблюдать за реакцией финнов.
— Это я, Павел Андреевич, — ответил тощий длинноволосый блондин. — Что бы вы хотели передать своим коллегам?
— Просто переводите всё, что я говорю, — попросил я. — Как есть. Мне нужно обсудить с лекарями один очень важный момент.
Переводчик сразу же взялся передавать информацию членам делегации. Меня тут же посетила любопытная мысль: а уж не может ли быть такого, что он и есть предатель?
Это очень удобная позиция для вражеского шпиона. Он может неверно трактовать диалоги. Передавать обеим сторонам не то, что на самом деле произносят собеседники. Более того, он — не лекарь. Так, может быть, этот светловолосый молодой человек и есть пиромант?
Спешить с выводами не стоит. Но за его поведением я всё же понаблюдаю.
— Итак, господа, — начал я. — Знаю, что вы хотели бы понаблюдать за моим приёмом. Но, как вы уже сами могли понять, ситуация резко изменилась. Следующий час мне придётся заниматься господином Дробышевым. Думаю, многие из вас уже догадались, какое заболевание постигло моего пациента.
— Кансер пульмонис, — перешёл на латынь седовласый финский лекарь.
Вот именно для этого до сих пор существует латынь. Язык мёртвый, на нём никто не говорит. Некоторые почему-то думают, что врачи изучают этот язык в университете, но я бы сказал, что там преподаётся лишь его поверхностное знание. Крайне поверхностное. Даётся возможность называть заболевание на общем медицинском языке — не более того.
Но именно латынь помогает любым врачам понимать друг друга. Без знания других иностранных языков и переводчиков.
— Всё верно, — кивнул я. — К сожалению, этот пациент, скорее всего, страдает от рака лёгкого с отдалёнными метастазами. Сами понимаете, в один присест я этого больного не вылечу. Придётся провести ряд диагностических процедур. А вам это может быть неинтересно.
Финны принялись переговариваться между собой. Через минуту переводчик выдал мне их заключение:
— Делегация желает посмотреть, как вы обследуете онкологических больных. А также их интересует, как будет организовываться процесс лечения этих пациентов. Более того, их интересует, как с этим справитесь именно вы, Павел Андреевич.
Что ж, отделаться от делегации не получится. Но возможно, оно и к лучшему. Сейчас я проведу Дробышева через все кабинеты и обеспечу его полным комплектом диагностических мероприятий.
А заодно — послежу. Может, предатель снова попытается себя выдать!
* * *
— Всё готово, Михаил Сергеевич, —
