Эхо 13 Род Которого Нет. Том 1 - Арий Родович

— То есть он просто идёт на запах крови? — уточнил я.

— Не только. Монстры такого уровня видят чужое Эхо. И идут туда, где его больше. Чем оно мощнее и гуще, тем больше сил они могут впитать. Это их способ становиться сильнее.

Я представил деревню в пяти километрах отсюда: десятки людей, их Эхо сливается в один большой свет. Для него это будет ярче любой поляны с трупами.

— Значит, деревня станет его следующей целью, — сказал я.

— Почти наверняка, — подтвердил он.

Если он пойдёт на деревню… значит, он идёт на свет. И если сделать так, чтобы кто-то светил ярче деревни…

— Почему не на тебя? — спросил я. — Ты ведь сильнее всех здесь.

— Моё присутствие Эхо мощнее любого в округе, — ответил Макс, — но оно становится действительно ярким только в бою. Когда я в боевом режиме, это чувствуется за десятки километров. Но чтобы держать этот режим, я должен постоянно питать тело Эхо — мышцы, связки, каждое движение. Если мы поведём его километров на двадцать, у меня не останется сил. В бою я смогу продержаться минуты две… и этого будет недостаточно.

Две минуты — ничтожно мало. Даже если двадцатка — это дистанция, на которой он не сорвётся к деревне, всё равно этого времени катастрофически не хватит для боя без подкрепления.

Я перевёл взгляд на Макса и его Эхо. В обычном состоянии оно было ровным, собранным, будто спрятанным под плотной тканью. Но я видел глубже — нити, что стягивали боевой режим внутрь. Центральная струна уводила лишнее сияние, глушила его присутствие.

Если её чуть ослабить… перенастроить узел… убрать этот знак… Формула перестройки уже складывалась в голове: поток пойдёт наружу, создавая эффект боевого сияния, но без реальных затрат сил.

— Значит, если он идёт туда, где Эхо больше, — сказал я, — ему всё равно, сколько у цели рангов. Ему важен только объём.

— Верно, — кивнул Макс. — И деревня для него будет ярче нас пятерых.

— Но если сделать так, чтобы ты сиял ярче деревни, не включая бой… — я прищурился. — Он пойдёт за тобой.

Макс посмотрел на меня.

— Это возможно?

— Думаю, да. Я могу подкорректировать твоё Эхо. Ты станешь для него маяком. Я усмехнулся краем губ. — Хотя, если бы поблизости был кто-то ещё с твоим рангом… мы могли бы подкинуть это чудо соседу, который отжал у меня завод. Вот бы он повеселился.

— Не выйдет, — спокойно сказал Максим Романович. — Таких бойцов, как я, в стране всего человек двадцать. Это очень высокий ранг. А в Красноярске я вообще единственный.

Я уже хотел отмахнуться от мысли с соседом, но что-то зацепилось. Завод. Пустые корпуса, толстые стены, запутанный лабиринт цехов. Там есть где спрятаться, есть что ломать. Если этот зверь вцепится в бетон и металл, мы выиграем время — сначала секунды, потом минуты, а там, глядишь, и шанс дождаться подкрепления.

— Скажи, — я прищурился, — сколько нам до заводов? Монстру до нас минут пять-семь. Здесь он задержится, пожрёт минут три. Мы успеем отъехать километра на три-четыре, пока он занят. Но дотянем ли до корпусов, прежде чем он нас нагонит?

Максим на мгновение замолчал, прикидывая.

— Километров сорок. Через пятнадцать, возможно, появится связь. Дорога узкая, местами с крутыми поворотами и подъёмами. Ему, с его габаритами, там будет неудобно. Даже если бросится следом, восьмидесять он не разгонит. Мы дойдём. Тряхнёт, но дойдём.

— На заводе есть что-то, что мы можем отдать ему на растерзание, не испортив производственные мощности? — спросил я.

— Есть, — кивнул он. — Административный корпус. Когда-то у вашей семьи было несколько заводов, но набег и рост аномалий снесли остальные. Этот остался. Руководства стало меньше, здание пустует наполовину. Площадь у него приличная, для него хватит. Есть ещё пара складов. Если не пустые — не страшно. Можно использовать другие, а эти потом отстроить.

Я кивнул, уже выстраивая в голове цепочку.

— Значит, пока он здесь рвёт туши, я перенастрою твоё Эхо. Как только он это почувствует, бросит еду и пойдёт за нами. Мы ведём его прямо к заводу. Там он упрётся в стены, будет рвать бетон, пока мы ждём помощь.

— Если только не сорвётся на что-то по пути, молодой Господин— заметил Василек.

— Не сорвётся, — я усмехнулся. — Мы будем для него самым ярким светом на всём пути.

Голос Максима Романовича прорезал гул леса, в котором смешались рваные хрипы умирающих тварей и отдалённый, нарастающий рык. Он, не оборачиваясь, шагнул в сторону машины:

— Мелкий! Что с машиной?

— Всё готово, командир, можем выдвигаться! Патрубок восстановлен, перегрева не будет, но ремонт все равно потребуется. Километров на 100 хватит. — отозвался тот, вынырнув из-за кабины, на ходу закручивая патрубок и вытирая руки о штанину. — Если, конечно, доживем до ремонта — тихо усмехнулся он про себя.

— По местам! — коротко скомандовал Макс.

Я обогнул остов поваленного дерева и вышел к груде туш, уткнувшихся в влажный мох.

— Кабан, Змей, — я указал рукой в сторону поворота на заводы, — берите самых крупных. Часть раскидайте в том направлении. Кузов забейте до отвала оставшимися, будем бросать их по дороге каждые три-четыре сотни метров. Пусть идёт по нашему следу. Монстры фонят не так сильно, как деревня, но этого хватит, чтобы сбить его и направить туда, куда нужно. Потом подключим Василька — он станет маяком.

Кабан, хмуро сопя, шагнул вперёд. Сапог чавкнул в тягучей луже крови. Он ухватил за лапы тушу разрубленного Глыболома — голова висела на тонкой полоске кожи, глаза остекленели. Кровь хлюпнула, стекая с клыков. Кабан закинул тушу на плечо, мышцы под броней ходили, как стальные канаты, и понёс к машине.

Змей тем временем присел, подцепил за шкуру мертвого Глыболома, хрустнувшего ребрами. Он подкинул тушу так, будто это была охапка сена, и отправил её в сторону дороги. Та пролетела