Гений Медицины. Том 2 - Игорь Алмазов
Может, если бы он хотя бы посвящал в эти планы — у Шуклина бы всё получалось! Но нет, его как обычно держат в неведении.
— Зачем ты коллегу усыпил? — услышал он укоряющий голос призрака.
Только его и не хватало. Шуклин уже абсолютно его не боялся, ему всё настолько надоело, что призрак казался меньшим из зол.
Проверил, спит ли Никита, может это он разыгрывает очередного призрака. Но врач мирно дремал на диване.
— Не твоё дело, — отозвался он. — Отстаньте уже от меня!
— А если я нашлю на тебя призрачную лихорадку? — угрожающе спросил голос.
Звучит не очень приятно… Впрочем, этот призрак наверняка врёт. Всё, больше Павел на такие вещи не поведётся!
— Ничего ты не нашлёшь, — буркнул Шуклин.
— Что ж, вот и проверишь, — отозвался призрак и злобно расхохотался.
А Шуклин почувствовал, как резко ему стало холодно. Ох, это точно не к добру…
* * *
С пациентами пришлось провозиться дольше, чем я планировал. Ничего сложного, но было их довольно много.
В итоге освободились мы с Зубовым ближе к девяти вечера. Лену он уже успел отпустить домой, хотя она тоже порывалась помочь.
И к этому времени успел проснуться Никита, весь день мирно спавший на диване в ординаторской.
— Что происходит? — недоумённо спросил он.
Мы с Зубовым как раз присели отдохнуть, так что выступали свидетелями его пробуждения.
— Тебе снотворное «случайно» дали, — отозвался я. — И ты вырубился на целый день.
— И если ты думаешь, что это уважительная причина весь день не работать — то ты ошибаешься, — поспешил добавить Зубов. — Весь день за тебя тут бегали по терапии. Всё нам отработаешь!
Никита рассеянно присел на диване, хлопая глазами. Представляю, какой сумбур сейчас творится у него в голове.
— Я помню, как выпил сок, который был у Паши, — растерянно проговорил он. — А потом всё, ничего не помню…
— Вот в этот период Шуклин случайно и дал тебе снотворное, — пояснил Зубов. — Я сам не знаю, как такое вообще можно сделать. Но он уже наказан тремя дежурствами. А кстати, где он?
Ведь Шуклин сегодня должен дежурить.
— Михаил Анатольевич, — в ординаторскую заглянула Ольга Петровна. — А кого вы в бокс положили? Дверь туда закрыта, а по всем документам он пустует.
— Если Шуклин решил себя таким образом изолировать от общества, я его покусаю, — пообещал Зубов и первым вышел из ординаторской.
За ним побежала удивлённая медсестра, а за ней я. Никита ещё приходил в себя, поэтому остался в ординаторской.
Дверь в бокс действительно была закрыта изнутри.
— Кто там, откройте! — громко постучался Зубов. — Открывайте, или я вскрою дверь запасным комплектом ключей!
— Не открою, — послышался за дверью голос Шуклина. — Я смертельно болен.
— Да ёпрст, — выругался наставник. — Это когда-нибудь закончится или нет⁈
— Паш, что произошло? — окликнул я интерна.
С той стороны двери послышалось напряжённое пыхтение.
— У меня призрачная лихорадка, — наконец признался Шуклин. — Меня призрак из ординаторской заразил, за то, что я Никиту случайно усыпил. Я сначала и сам не поверил, но все симптомы на лицо! Так что меня надо изолировать, чтобы я не заразил других людей!
Лихорадка, которую нагнал призрак… Клочок, ну устрою же тебе нагоняй, когда останемся вдвоём! Говорил же ему, чтобы ничего подобного без меня не предпринимал. Но нет, решил напугать ещё раз!
Иронично в этой ситуации то, что Шуклин решил подумать не только о себе, но и о других людях. Раньше такого за ним не замечалось.
— Всё, я ухожу на пенсию, — выдохнул Зубов. — У меня осталось всего три птенца, но я уже и с этим не справляюсь. Где моя молодость⁈
— Сейчас разберёмся, — успокоил я наставника. — Паш, а какие симптомы у этой твоей призрачной лихорадки?
За дверью снова воцарилось молчание, видимо Шуклин тщательно прислушивался к себе. Осматривать самого себя диагностической магией он вряд ли умел, но хотя бы должен был понять, что его беспокоит.
— Мне стало холодно, — ответил Шуклин. — А потом… Потом мурашки побежали. И, кажется, голова болит. Точно, голова.
— Да там мозгов нет, чтобы она болела, — снова не выдержал Зубов. — Открывайте дверь, живо!
— Паша, нет у тебя никакой лихорадки, — как можно убедительнее добавил я. — Ты просто испугался. И нет никакого призрака. Тебе стало стыдно, что ты усыпил Никиту, вот и всё.
— Но я точно чувствовал холод, — запротестовал он.
В нашей ординаторской был установлен кондиционер. Готов поспорить, Клочок просто завладел пультом, и понизил температуру. Он у меня питомец сообразительный, особенно когда дело доходит до наших врагов.
— Ты испугался, — снова повторил я. — Паша, всё в порядке. Ты ничем нас не заразишь.
— Открывайте уже, — Зубов сдержался и не стал добавлять пару ласковых обращений к этой фразе.
За дверью снова раздалось пыхтение, и через пару минут Павел, наконец, вышел. Весь побледневший и растрёпанный.
— Осмотрите меня диагностическим аспектом! — взмолился он.
Прибью сегодня дома Клочка. Нет чтобы со мной обсудить, он вот так людей пугает! Ладно бы слегка… Но не до такой же степени, чтобы мне потом с этим разбираться!
Я осмотрел Шуклина, и кроме повышенного пульса, не обнаружил никаких отклонений.
— Вы в порядке, — закончив осмотр, подтвердил и Зубов. — А теперь потрудитесь объяснить!
— Я разговаривал с призраком, и он сказал, что нашлёт лихорадку, — Шуклин и сам понимал, насколько бредово это звучит. Так что произнёс это не слишком уверенно. — И потом мне стало холодно.
— Без комментариев, без комментариев, — пробубнил себе под нос наставник. — Значит так, сегодня отдежурит Никита, а вы идите домой. А завтра с утра зайдёте к Ларионову, и только если он скажет, что вы в порядке — разрешу вам отдежурить восемь дежурств в качестве наказания.
Было логично, что Михаил Анатольевич всё-таки решил проверить Шуклина. Его истории и правда звучали не самым адекватным образом.
Шуклин молча угрюмо кивнул, и, быстро собравшись, ушёл из клиники. Да и я отправился домой, ругать Клочка.
* * *
Фетисова Маргарита Александровна сидела в кабинете заместителя главного врача, закинув нога на ногу. Мужчина суетился перед ней, что-то расписывая во всех
