Заворг. Назад в СССР. - Михаил Васильевич Шелест
- Честно? - спросил Гаврилов. - Не верил я в твою затею с японцами. Думал, что в последний момент, что-то произойдёт, и они откажутся. Продавил ты их, молодец, Михаил Васильевич. Правильно мы тогда сделали, что оставили тебя на производстве, а не потянули по партийной линии.
- Да, не моё это. Просто говорить… Производственник я. Да! Как, кстати спереоборудованием судов в Японии? Валюта уже есть. А сейчас крабозавод поставим – ещё больше будет.
- И не боишься ты ничего?! – дёрнул головой Гаврилов.
- А чего бояться? – удивился я. – Можно делать то, что не запрещено. Так сказал Михаил Сергеевич? Разве запрещено развитие производства и обеспечение наших граждан качественной продукцией? Представляете «крабовое мясо» на прилавках гастрономов. И крабовый салат в каждом доме не только на новый год, а когда захочется?
- Да-а-а… Очень похожее на крабовое. А мы сурими на экспорт отправляли.
- Так нет у нас нужного технологического оборудования, Игорь Иванович. А почему? Ведь ерунда же. Сами видели.
- Ерунда, не ерунда, а такого оборудования у нас нет. Как и простого фаршевого. Странно, но факт.
- Вот поэтому мы и создали предприятие в Японии. У нас ставить производство - слишком много мороки. Только на согласования можно потратить годы.
- Это – да, - кивнув головой, согласился Гаврилов. – Но ты молодец. Хорошо справляешься с руководством такого предприятия.
Я удивлённо «воззрился» на Гаврилова.
- Смеётесь? Да, я же ничего, по сути, не делаю. Дублирую и наблюдаю.
- Ну, не скажи, не скажи… Твоё снабжение уже получше Семашкинского работает. Особенно, касательно наших, кхм, «непрофильных активов»: садик, пионерский лагерь, Синиловский совхоз. Да и суда твои снабженцы шустрее продуктами обеспечивают. А Семашко и рад на тебя сбросить самое муторное.
- Да мне всё равно, кто и что мне сбрасывает. А без вашего управления мы бы не справились.
Все «управленцы», в том числе и начальник управления «сидели» на дополнительной зарплате, числясь работниками МЦ «Меридиан», и были «де юре» моими, хе-хе, подчинёнными. Однако я сидел тише воды и ниже травы, чтобы никого не дай бог необидеть или ущемить самолюбие. Для меня было главным, что я мог пользоваться деньгами ВБТРФ на путёвки трудящимся и на хорошее снабжение пионерского лагеря и садика. Ну и на развитие жилищного строительства. Я торопился за оставшиеся годы советской власти построить, как можно больше жилья.
Что характерно, созданные по нашему подобию молодёжные центры в Востокрыбхолодфлоте и в Дальморепродукте дальше организации видеосалонов не пошли, быстро растранжирив переданные им управлением деньги и расхитив купленное на них оборудование. Поэтому, когда я обратился к ним с предложением вывести «непрофиля» по образу и подобию ВБТРФ, думали не очень долго. Они ничего не теряли, выигрывая в прибыли и тоже сразу перевели весь флот под «крышу» «Меридиана», сохранив у себя только управление.
Главное, что имел наш «Меридиан», это квоты на вылов рыбы, а квоты без флота не давались. Тратить «собственные» средства на снабжение и ремонт судов не представлялось возможным, поэтому суда были переданы «Меридиану» в собственность. Выгода от отсутствия налогов была сумасшедшая и именно поэтому возникла возможность провести модернизацию перерабатывающего флота за границей.
- Эх! Прикроют нашу лавочку, - часто слышал я от начальника управления ВБТРФ Никитенко. – Надо постараться всё отремонтировать и переоборудовать поскорее. Ещё один холодильник построить не помешало бы.
- А что они могут сделать? – спросил я.- Ведь имущество передано в центр. Собственник - центр. Производства у центра. Ничего у них нет против Коли Сапрыкина.
- Придумают что-нибудь, - скривился Никитенко.
Дальморепродукт и Восторыбхолодфлот тоже, передав мне флот, включились в гонку реконструкции и переоборудования всего и вся, но, если у Дальморепродукта имелась продукция, которую можно было продать в Японии за валюту, например краб, то ВРХФ был транспортной компанией. Но, войдя в структуру «Меридиана», она тоже получала возможность замены старых дизелей на новые в «Сингапуре» и «Южной Корее». Там, почему-то, ремонт производили лучше. И с гарантией.
В восемьдесят девятом году вышел закон о кооперации и некоторые предприятия стали организовывать кооперативы с выводом в них имущества, продажи кооперативам за бесценок своих товаров и продаже товаров по завышенным «кооперативным» ценам.
Мы тоже слегка подняли цену на наши товары, увеличивая собственную прибыль, которую вкладывали в развитие производства. Зная об изъятии государством денежной массы в девяносто первом году, я предупредил об этом руководство ВБТРФ и предложил из некоторых подразделений «Меридиана» создать акционерные общества. Причём из жилищно-строительного подразделения «МЖК», мы создали жилищный кооператив в том же году, создав из взносов что-то типа взноса в соревнование за лучшую жилплощадь. Прокатило на ура, между прочим.
Ещё в восемьдесят восьмом году Советом Министров СССР было принято постановление № 1195 "О выпуске предприятиями и организациями ценных бумаг". Опираясь на него, я втихаря от руководства ВБТРФ, то есть своим волевым решением, выпусти акции Молодёжного центра «Меридиан» и оставил его полностью под контролем руководства, то есть - у меня.
Я знал, что советское, сука, правительство станет активно внедрять капиталистические формы хозяйствования и способствовать расхищению социалистической собственности.
В нашем случае, расхищать уже было нечего. Мной всё было похищено давно, но всё-таки… Руководство ВБТРФ, ВРХФ и ДМП ещё об этом не догадывалось, однако, почему бы не заиметь ещё денег в кубышку? Вот я и придумал выпуск внутренних акций, по своей сути являющимися векселями. Это я обозвал их акциями, а на них можно было получить только деньги, но зато уже новые деньги выпуска тысяча девятьсот девяносто первого года. Мне было не жалко. Мы, действительно, очень разумно вложили чужие средства, а владельцы «акций» ещё помянут меня добрым словом, когда их заставят менять старые купюры на новые в ограниченном количестве.
Глава 22
Наступил девяностый год, принёсший много нового и интересного и интересного.
В Литве в январе прошла демонстрация за независимость и погромы армян в Баку и следом Карабахский конфликт, куда были введены советские войска. Армения объявила войну Азербайджану.
