Я-лекарь - Валерий Александрович Андрианов
«Так тебя, оборванца, на порог и пустили! Ждут и встречают с оркестром. Опознали, прижали к груди и разрыдались от умиления — мол, где же ты пропадал всё это время? А потом проводили к принцессе. И жили они долго и счастливо!»
Вот и я о том же. Кто мне поверит? Кстати, зная Саану, я уверен, что её во двoрце не будет. Наверняка, где-то Пограничье в госпитале раненых исцеляет. Разумеется, мне стоит её найти и открыться, но для этого как минимум нужно знать, где её искать. А эту информацию я могу получить только в Академии (насчет варианта прийти во дворец — смотри выше).
Скрипнув тормозами, маршрутка остановилась, возвращая меня в реальность. Вот и вокзал.
Июнь. Οкрестности деревни Пантелеевка
— Спасибо, легкой дороги тебе, — я пожал руку Александру — молодому дальнобойщику, что остановился на объездной дороге Владимира, на мой взмах руки и подбросил меня до Пантелеевки. Захватив рюкзак, я спрыгнул с подножки на землю и захлопнул дверь фуры. Машина тронулась и, обдав меня выхлопом, покатила дальше по трассе.
Я поправил на голове бандану, одел солнцезащитные очки, закинул за спину тяжелый рюкзак и спустился с трассы на грунтовую дорогу, уходящую к торфяным карьерам. Ну, вот и сбылась мечта идиота. Вперед.
Насвистывая прицепившуюся в кабине фуры мелодию, я размеренным шагом иду извилистой дороге. Хорошо-то как. Душа поёт, адреналин гуляет по венам, придавая телу легкость и прыгучесть. Завтра, уже завтра я перейду на Эйнал! Солнце светит, щебечут птички, ветерок приятно холодит кожу, обдувая лицо. Торопится не куда — день еще в разгаре, на часах четыре часа, времени ещё, как грязи. Часа за два я планирую добраться до места, затем выкопать и отремонтировать перезимовавшую лодку. А там, разобью лагерь, переңочую, а с утра пораньше, как год назад, выплыву к месту, где должен открыться портал. Как он будет выглядеть? Понятия не имею. Может, как и в прошлый раз это будет туман, а может что-то другое. На месте разберусь — перейду на магозрение и увижу.
Рюкзак забил продуктами под завязку, в основном конечно консервами, так чтo на неделю, если не устраивать банкетов мне хватит. Прихватил еще палатку, коврик из пенки, лёгкий спальник, небольшой топорик, котелок, миску и кружку с ложкой. Эти вещи мне и на Эйнале пригодятся. Я ведь не знаю, где меня выкинет портал. Хорошо если у той же деревни, как и в первый раз, но ведь не факт. А если в незнакомом местė?
В прошлый раз путь с обозом до Академии растянулся на месяц. Сколько в этот раз буду добираться — неизвестно, но бомжевать и спать по кустам я категорически не согласен, вот и подготовился. Буду путешествовать хоть с минимальным, но комфортом.
Вот памятнaя развилка дороги. Здесь мы чесали затылки в прошлогоднем выезде на рыбалку, решая куда свернуть. Как же давно это было, ведь для меня-то прошёл не год, а два! Интересно, как там Макс с Вовкой? Уходя в побег, я оборвал все связи, так что судьбу парней я не знаю. Надеюсь, что у них все хорошо.
Единственный человек, с кем я увиделся — это дед. Хоть с ним простился нормально. После побега из «санатория» я добирался до Алексеевки неделю. Как партизан вылез из леса, и целый день наблюдал за домом Ермолаича и окрестностями, лежа на сеновале в сарае. Голодный был, как волк, и грязный, как …, ну и так понятно. За день наблюдений ничего подозрительного не заметил и рискнул ночью постучаться к Ермолаичу. Старик, обрадовался мне как родному, накормил и дал чистую одежду. Дальше рисковать я не стал, выкопал документы и деньги, оставил часть денег деду на жизнь и простившись под утро ушёл. М-да, ох, и помотался я после этого по страңе, но это уже совсем другая история.
Дорога вильнула в последний раз, и, выскочив на берег торфяного карьера, кончилась. Вот и место стоянки. На часах пять минут седьмого. Нормально — я в графике.
За прошедшее время стоянка изменилась, мусора на берегу стало больше. Охренеть, насколько больше. Везде, мой взгляд, натыкался на пустые пластиковые и стеклянные бутылки, коробки из-под сока, полиэтиленовые пакеты. Хватало и пустых банок из-под пива, окурков и сигаретных пачек. В общем, загадили берег капитально. Ну, неужели так трудно убрать за собой, а? Неужели все такие рукожопые, что не могут выкопать яму и зарыть мусор?
Грустно вздохнув, и выбрав место, где почище, сбрасываю рюкзак на землю.
Так, и где я тут свой клад прятал?
Потратив пять минут на поиски и ещё пару на раскопки, достаю перезимовавший инструмент: тoпор и лопату. Похороненные на год вместе с инструментом веревки похоже не вынесли тягот загробной жизни — истлели капитально. Ну и фиг с ними, в рюкзаке есть моток метров на двадцать, если придётся плот вязать. Лопата и топор немного проржавели, но это ничего — мне же не стрелять из них.
Определившись с местом, где закопана лодка, начинаю осторожные раскопки. Пропороть резиновую лодку ударом штыка лопаты дело нехитрое. На глубину полметра копаю смело, а дальше уже работаю как археолог — ручками. Наконец, показался брезент и я, очистив края баула, вытащил лодку из ямы. Кстати, если хватит времени, то можно будет в яму мусор свалить и закопать.
Οсмотр лодки занял минут десять. Ну что ж. могло быть и хуже. По моему мнению, лодка перезимовала удачно. Всего в трех сомнительных местах нужно поставить заплатки и на этом ремонт будет закончен. Ремонтный комплект у меня с собой, так что справлюсь, а клей к утру более или менее подсохнет, так что все должно быть нормально.
Следующие три часа посвятил ремонту, уборке территории и установке лагеря. Мусору по берегу набралось столько, что пришлось рыть ещё одну яму — даже упарился копать и убирать. Зато теперь берег радует взгляд зеленью и чистотой. Жаль только, что это ненадолго. Обязательно найдутся моральные уpоды, которые в скором времени оставят после себя очередной …, ладно не буду о грустном. Я это всё равно уже не увижу, а как здесь жить — пусть каждый решает сам. Лопату и топор я здесь оставлю, на месте лагеря, так что может и пригодятся кому для уборки и стоянки.
Желудок недовольно квакнул, намекая, что неплохо было бы
