Медицина катастроф в ином мире 3 - Павел Чагин
Ждать пришлось долго. Революционеры собирались в течении двух часов. Мы стояли как раз за подиумом, на котором виднелись потертые столы. Лицом к залу, так сказать. Хранить молчание так долго было непросто. Благо народ негромко галдел, что облегчало задачу. Шакуро разволновалась и часто дышала. Я взял ее за руку. Мандраж имел место быть. А еще меня сильно смущала красная тряпка, в которую вцепился один из рабочих. Неужто на ней серп и молот?
Но нет, все оказалось куда прозаичнее. Всего лишь скатерть. Сразу перед началом собрания ее развернули и застелили столы. По центру алого полотнища красовался уже знакомый черный треугольник на белом фоне. Ай да Альянс… Я невольно усмехнулся.
Вскоре показался предводитель сего сборища в сопровождении одного солдата, рабочего и матроса. Еще была женщина. Позже стало понятно, что она представляет слуг Анасиса.
— Товарищи! — меня передернуло. — Доколе мы будем терпеть этот произвол? Доколе нас будут угнетать проклятые эксплуататоры и капиталисты⁈
Лидер подполья сделал паузу и зал взорвался сдержанными овациями. Еще бы, столько народу, могут услышать…
— Рабочим, солдатам и матросам пора объединиться! А теперь с нами еще и те, кто гнет спину в услужении у господ! Поприветствуем, товарищи!
Женщина смущенно раскланялась, ее одарили щедрыми аплодисментами.
Лица мужика я не видел, только лысину. Но одет он был в черный мундир, подозрительно напоминающий своим кроем форму офицеров вермахта. Когда он в пылу речи нацепил фуражку и вскинул руку, кожа моя покрылась гусиной кожей, а волосы встали дыбом. Чего он только не плел! Да так вдохновенно, заслушаться можно. Впрочем, он часто повторялся, чего собравшиеся, глядя горящими глазами, совсем не замечали.
Слова «Альянс — равно братство», звучали чаще всего. Через полчаса этого хорошо режиссированного бреда, я решил, что услышал все. Грамотно играя на чувствах притесняемых работяг, оратор призывал встать под знамена Альянса и совершить вооруженный переворот. Этого перца стоило взять живым. Прикинув варианты развития событий, я просто забрал его в инвентарь на самом пике вдохновенной речи.
Когда оратор исчез, зал обмер.
— Самое время, — кивнул я и толкнул ногой стену.
Кладка осыпалась, как и ожидалось. Отряхивая поднявшуюся пыль, я по-хозяйски уселся в центре стола, на место предыдущего докладчика. А что? У меня тоже мундир и фуражка имеются. Только серые и пыльные, но это же такая мелочь. Ведь я тоже умею дуть в уши, а еще у меня есть маска!
Члены президиума медленно поползли в стороны.
— Сидеть! — приказал я негромко. — Бежать вам некуда.
В зале началась паника и первые люди ломанулись к выходу. Но я призвал Бруно и Натали, одетую в накидку с плотным капюшоном. Два обнаженных клинка скрещенных перед собой не сулили ничего хорошего.
— Вернитесь на свои места, пожалуйста! — используя магическое усиление, попросил я. Именно попросил, ибо прозвучало это громко, но спокойно.
— Кто ты такой⁈ — доставая из кобуры револьвер, прокричал матрос.
— Ревизор ее высочества.
— Какого черта тебе надо? Где председатель?
— Провокатор, вы хотели сказывать? С ним все в порядке, мы поговорим позже, в другой обстановке. Оружие вам ник чему, я просто хочу поговорить.
— Мы окружены?
— Нет, — я развел руками. — Но вас отделяет от смерти лишь моя добрая воля. Адский пес и моя дорогая госпожа ждут только знака.
Рука матроса затряслась от напряжения, и он перехватил ее второй рукой. Револьвер исчез сам собой, избавив его от мук выбора. Поняв, что деваться некуда, люди медленно вернулись к подиуму и хмуро уставились на меня. Когда тишина стала звенящей, я со скрипом отодвинул стул, переступил через стол, намеренно наступив на стилизованную свастику грязным сапогом, и уселся на край.
— Сегодня я обошел верфи, и узнал, как обращаются с рабочими. Кто мне скажет, с солдатами и матросами обращаются так же?
— Нас считают скотом! — выкрикнул кто-то раздраженно.
— Я так и думал. Видите ли, я — ревизор ее высочества. Моя задача не только выявление воровства и недостач, но и наведение порядка. Ее высочество понятия не имеет, что здесь творится, она только вступила на престол и ей еще предстоит добиться признания, как правителю. Я — ее глаза и уши.
— К чему ты клонишь?
Как учила меня преподаватель Русского языка и литературы, выступая перед зрителем, нужно найти одного, самого страстного. Сосредоточиться только на нем и выложиться на полную. Я выбрал матроса.
— Сейчас я, вместе с тайной полицией, веду борьбу со внутренним врагом. Пару недель назад вы могли это увидеть, и даже поучаствовать. Ее высочество сурово карает предателей. Только пять семей Анасиса прошли проверку на ложь и разделили между собой верфи и город. Но, теперь я вижу, что этого недостаточно.
— Добрался до нас? — усмехнулся матрос зло. — Так мы здесь, чего тянуть жилы? Давай падаль!
— Чего вы хотите? — спросил я.
— В каком смысле? — не понял матрос.
— Ради чего затевается бунт?
— Чего?
— Сейчас, прямо в эту минуту, стоит вопрос о самом существовании ва-кари, как наци. Я не берусь судить кто прав, а кто нет. Но если вы пойдете на сделку с врагом, все будет кончено даже не начавшись.
— Ты предлагаешь нам сдохнуть на верфях? — выкрикнул из толпы рабочий.
— Нет! Я хочу знать Каковы ваши требования? Что ее высочество должна сделать, чтобы облегчить жизнь своего народа?
— Наши слова никогда не достигнут ее ушей, — проговорил матрос зло. — Мы пытались достучаться до главы совета, отправляли людей в Солус! И где они сейчас? Ни один не вернулся!
— Я этого не знал. Впрочем не удивительно… Но сейчас все иначе. Ты готов лично сказать принцессе, чего хотят твои товарищи? — слова мои прозвучали немного пафосно.
— Готов, если надо. Только толку от этого?
— Ваше высочество, будьте так любезны? — я привстал и попросил
