Сто грамм за Поттера - Мансур Шабаев

Ну, что же, Гарольд Поттер, до скорой встречи. А в том, что она состоится, старый гоблин был абсолютно уверен.

Глава 48

Глава тридцать шестая.

Поттер.

Наконец- то я снова пошёл в школу. События последних дней сразу отошли на второй план. Все эти интриги и недомолвки.

Оставим их зеленомордым. Это их хлеб.

Общение со сверстниками доставляло мне настоящее удовольствие. Не покрытые налётом меркантильности эмоции раскрашивали окружающий мир в радужные цвета.

Но это только в школе. Дома же всё было по-прежнему. Неизменные Дурсли с чернотой в головах. Магические книги, как напоминание о мире, который совсем рядом, который ждёт своего, то ли сына, то ли пленника.

После неудачного разговора с Барбозой, Гринготские обитатели взяли тайм-аут, и не докучали сообщениями.

Тем не менее, их присутствие остро ощущалось буквально во всём. Я ещё раз проклял того идиота, кто придумал передать финансы магического мира в их загребущие зеленые лапы. Ещё больший идиот придумал запереть их в стенах многочисленных Гринготсов.

В моей же ситуации, гоблины просто выступали в качестве, какого — то домоклового меча, нависавшего над моей бедной головой при любых обстоятельствах.

Получалось, что какую бы сторону я не принял, мне всё равно придётся с ними контактировать. Выбор лишь в том, какова степень зависимости.

По здравому размышлению вариант, предложенный Рагнхорком, выглядел наиболее привлекательным. Но какова его цена на самом деле? Сколько вторых и третьих смыслов в этом казалось бы единственно для меня правильном выборе.

Голова просто опухала от раздумий. Совершенно необходима была, какая- то отдушина, возможность спустить пар, и как то по — новому взглянуть на происходящее.

Чувствуя себя, в каком- то роде виноватым, собрался с духом и навестил дом Блэков.

И понял — вот этого мне и не хватало. Ощущения покоя и уверенности в себе. Места, где мне действительно рады.

Уют многочисленных гостиных, величественная тишина библиотеки, строгая торжественность кабинета Главы Рода.

Не один вечер ушёл у меня на рассказы Вальпурге о недавних событиях. Даже не столько на мои рассказы, сколько на её комментарии.

Мерлин! Ну почему эта женщина не живая. Хотя будь она жива, неизвестно как сложились бы наши отношения.

Это теперь я Глава древнейшего и благороднейшего дома Блэк. А в иных обстоятельствах — официально считающийся полукровкой сирота, и неизвестно стала бы она вообще со мной разговаривать.

Как бы то ни было, комментарии леди Блэк позволили мне несколько под другим углом взглянуть на некоторые вещи.

Например, на союзнические обязательства и последствия магических клятв и обетов.

Даже в памяти, казалось бы, всезнающего Волдика, эта тема была освещена весьма скупо. Не посчитал нужным, Лорд Судеб осветить эту тему поподробнее. А может в силу подлорождённости просто не знал об этом аспекте магической жизни.

А тема то оказалась преинтереснейшая.

Даже всем известные Нерушимые Обеты имели определенную градацию по степени защиты охраняемой информации.

Самый распространённый, так называемый «Миланский», вариант Обета предусматривал только защиту типа «Доброй воли». То есть если волшебник не захочет сам, то никто другой у него ничего не узнает.

А всего вариантом Обета было около пятидесяти. И была даже возможность составления этой клятвы для сугубо индивидуальных случаев.

Вальпурга не была специалистом в этом вопросе. Уже даже в её время эти знания старались засекретить, так как они целиком и полностью строились на знании Магии Крови.

Кто уж без сомнения имел по этому вопросу исчерпывающую информацию, так это гоблины. Им — то все эти запреты естественно по боку.

И это ещё больше утяжеляло копилку моих проблем. Выходило, что своим «добровольным» помощникам, я ни в какой степени, не конкурент. Одно слово — морды гоблинские.

Немного сглаживала упадническое настроение вроде бы обоснованная догадка, что Нуменградский узник, тоже, как и я находился в зависимости от своих «друзей» из Гринготса. И как бы ни больше чем я.

В любом случае необходимо было определяться. С гоблинами ли, без них ли, но необходимо было что-то делать. Хогвартс не за горами, и переться туда без надёжного тыла — дураков нет!

Придется видимо сыграть в Лорда — спасителя всея Британии. Благо преференции под это дело обещаны просто царские, ну или Лордские. Главное в этом деле — не заиграться.

В тяжком размышлении о грядущем, бытовые мелочи просто пропускал мимо себя. А между тем мой змеиный ОМОН, службу нёс вполне исправно. Родственнички всё свободное время сидели по камерам, тьфу ты, конечно же, по комнатам, и не отсвечивали.

Дадлик в школе являл пример усердия и добронравия. Чем вызывал неподдельное удивление преподавателей, и тихий ужас бывших товарищей по хулиганским похождениям.

И если изрядно, кстати, похудевший Дадлик вызывал скорее удивление, то от Пирса Полкинса бывшие дружки просто шарахались.

Аккуратно одетый, гладко причёсанный Полкинс, глядящий на соучеников добрыми бараньими глазами ничем не напоминал себя прежнего. Только иногда во взгляде уже почти лучшего ученика школы мелькало нечто напоминающее того Полкинса, что лупил младшеклассников и поджигал кошек на пустырях.

Неприятные сюрпризы от «друзей» и постоянное нервное напряжение вызвало некоторую паранойю. Даже обыденные вещи, при ближайшем рассмотрении казались уж не такими безобидными.

Например, мисс Фигг. Шёл ли я в школу, или возвращался из неё, гулял ли во дворе или шёл в парк, везде натыкался на умильный взгляд любительницы кошек.

Этот самый взгляд, вызывал вначале неясное раздражение, переросшее потом в глухую ненависть.

Что интересно, мой Бэзил, даже в период самого безбашенного гона, никогда не заходил на территорию её усадьбы, и не пытался завести роман с одной из её кошек.

Как мне не хватало кого то, кто бы мог прояснить ситуацию. Не самому же лезть к ней в палисадник.

Гилденстерн, я подозреваю, выполнил бы любую мою просьбу, но он решительно не годился. В магловских реалиях он — пень, пнём.

Под эти размышления я не заметил, как наступил поздний вечер. Я уже приготовился встать со скамейки и пойти в дом, как сидевший у меня на коленях Бэзил напрягся, готовясь прыгнуть, куда- то в темноту.

В вечерних сумерках мелькнула крылатая тень, и мне на колени упал скрученный пергамент.

«Синьор, Поттер. В свете вновь открывшихся обстоятельств, нам совершенно необходимо, срочно встретиться.

С уважением, Африкан Бониту Барбоза Феррейра».

Глава 49

Глава тридцать седьмая.

Гилденстерн.

От Гарольда