Из рода Бурого Медведя. Том 1 - Федор Анатольев
Подобные люди, и те кто себя нашёл и менее удачливые, пили и ошивались в ресторане «Муар». Их всегда было полно там, по словам Сашки. Я знал, что это был не единственный ресторан с витязями. Но тот был именно таким, который мне нужен, где было свое сообщество, свои идеи и взгляды на жизнь, о которых я знал от Сашки. А узнать что либо непосредственно от них, человеку непроверенному, трудно…
Вот там я и решил «набрать добровольцев», вернее хитростью их заманить. Но как это сделать с людьми хлебнувшими лиха, узнавшими вероятно самодурство, воровство и предательство от старших чинов, тех же доверенных императора или бояр. Как войти к ним в доверие? И я придумал как.
В тот день дед решил не напрягать меня тренировками, а к Сашке я ехать не стал, он и так должен понять что у меня срочные дела. Тем же вечером я набрался смелости, и решил посетить это прибежище витязей. С собой я взял гитару и поехал до ресторана «Муар». Находился он на улице Разъезжей во внутреннем дворе, недалеко от Лиговского проспекта. Я прошёл в ворота и оказался рядом с большим зданием.
Когда я вошёл на меня посмотрели как на что-то лишнее. Сашка меня предупреждал, что там нет клубных карточек, заходи кто хочет. Но обслуживание и неодобрение окружающих будет столь велико и невыносимо, что нежеланный посетитель сам оттуда уйдёт.
Я сел за не большой столик ближе к центру, остальные столы более крупные были заняты компаниями. Подошедший ко мне официант не проявил ни особой приветливости, ни отчуждения, просто холодно спросил:
— Чего желаете?
Глядя в кулинарную книгу, я заприметил то что меня очень даже устроит.
— Поесть, хотелось бы. Спагетти с сыром, и томатной пастой если не затруднит…
— Сыр какой?
— А какие есть?
Официант нехотя стал перечислять:
— Грюйер, Чеддер, Фермир…
— Грюйер, — сказал я. Давно хотел попробовать.
— И к блюду?
— ? — я уставился на него вопросительно. А затем понял что речь об алкоголе. Внутренне напрягшись, так как алкоголь не любил и избегал, я заказал бокал малоградусного вина. В этом был даже какой-то плюс. Это своего рода для храбрости.
Зал в котором я сидел, был с высоким потолком и выглядел вполне прилично, жёлтый цвет стен, лепнина в стиле неоклассицизма, богатые шторы и высокие окна. А ещё там имелось место наподобие сцены для музыкантов. Местные музыканты к тому времени уже играли едва-едва, так как успели набраться. Сашка говорил, что музыканты под вечер часто в подпитии. Поэтому я не зря пришёл в «Муар» к девяти часам вечера.
Местным посетителям не очень нравилось то, что нет нормальной музыки, и справа и слева от меня слышалось как вояки рассказывают про свои бои, войну. Про погибших товарищей, про неверных жён, проблемы по работе… много чего там обсуждалось.
Пахло алкоголем и табаком. И вот когда я заказал себе поесть и вина, на меня и мою гитару стали коситься, а потом пошла первая просьба «спеть». Надо сказать просьба эта пошла после того как музыканты объявили «антракт», ушли шатаясь и не спешили назад.
Вот он мой шанс!
Доев спагетти и запив всё это дело двумя бокалами вина(второй дозаказал), я ответил:
— Господа товарищи, я бы с радостью. Но песни вы этой не знаете, а я ваших не знаю… Я кое что могу, но в основном на память.
— А про что песня то? — крикнули из-за задних столиков.
— Про полковника…
— Давай, — раздался первый голос.
«На сцену его», «пусть парень споёт про нашего брата»
Я расчехлил гитару и стал играть мелодию. Все застыли. Мелодия им явно понравилась. И тогда я запел, первый раз это сделал при людях. Даже мама не слышала как я пою. Не то что бы у меня был какой-то особенный голос или очень плохой. Самый обычный. Но за долгие годы я научился играть эту песню, одну из немногих, по крайне мере не фальшивя. Эта песня выделялась тем что была самой просто и в ней было мало сложного текста да и вообще текста.
Это была песня Би-2 «Полковнику никто не пишет»
«Большие города,
Пустые поезда,
Ни берега, ни дна -
Всё начинать сначала.
Холодная война
И время, как вода,
Он не сошёл с ума,
Ты ничего не знала.
Полковнику никто
Не пишет,
Полковника никто
Не ждёт.
На линии огня
Пустые города,
«
Пропев последние строчки, я резко оборвал. В зале воцарилось молчание. Долгие секунды я гадал: попал ли я или это провал. Глубоко вздохнув я понял что от меня ждут продолжения.
— «Звезда по имени солнце», — сказал я и чуть не добавил: «Кино» Виктор Цой». Но вовремя спохватился.
«Белый снег, серый лёд,
На растрескавшейся земле.
Одеялом лоскутным на ней
Город в дорожной петле.
А над городом плывут облака,
Закрывая небесный свет.
А над городом — жёлтый дым,
Городу две тысячи лет,
Прожитых под светом Звезды
По имени Солнце...
И две тысячи лет — война,
Война без особых причин.
Война — дело молодых,
Лекарство против морщин.
Красная, красная кровь
Через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива
И согрета лучами Звезды
По имени Солнце...
И мы знаем, что так было всегда,
Что судьбою больше любим,
Кто живёт по законам другим
И кому умирать молодым.
Он не помнит слово "да" и слово "нет",
Он не помнит ни чинов, ни имён.
И способен дотянуться до звёзд,
Не считая, что это сон,
И упасть, опалённым Звездой
По имени Солнце!»
Раздались первые жидкие хлопки и редкие «давай ещё». Тогда я решил спеть третью песню. Я всё продумал заранее, слышав их песни я предположил что тут может быть более им близко. И «Звезда по имени солнце» не зря у меня шла второй. «Главное не оплошать»— вертелось в голове. Я набрал воздуха и назвал третью песню. То что их добьёт…
Черницкий «Строевая»:
«Что-то мою пулю долго отливают, Что-то мою волю прячут отнимают. Догони меня, догони меня, Да лицом в траву урони меня, Утоли печаль, приложи печать. Пуля горяча, пуля горяча.
Я спрошу у
