И зовите меня Гудвин - Павел Николаевич Корнев

— Больше ничего нет, — сказал начальник караула и предложил убедиться в этом понятым.

— Что в карманах? — спросил плешивый очкарик.

Начальник караула охлопал штаны.

— Что-то есть.

Он выложил на лавку паспорт, квитанцию из комиссионки, два сложенных вчетверо направления в центр повышения квалификации, служебное удостоверение и одиннадцать рублей с мелочью, после удивлённо повертел в руке вентиль.

— Это тебе зачем?

— В общаге воду открывать, — соврал я, но сотрудника пси-контроля провести не сумел.

— Позвольте! — Он забрал вентиль и расплылся в довольной улыбке. — Ну конечно! Именно этим предметом и были нанесены травмы потерпевшему, что прямо свидетельствует об осознанности действий и намерении причинить вред!

Я тяжко вздохнул.

— Неужто я в него барашком с такой силой запулил?

— Не запулил! — покачал головой старший инспектор и просунул пальцы в три отверстия вентиля, а после зажал его в руке. — Уличная шпана использует подобные вещи в качестве кастетов!

Тётка-уборщица ойкнула, орки заухмылялись, я вновь вздохнул.

— Мужик, ты совсем дурак? Ты свои пальцы с моими не сравнивай! Мои в дырки ни фига не пролезут!

Плешивый очкарик не без труда стянул застрявший на костяшках вентиль и отрезал:

— Экспертиза установит!

— Хрен с тобой, золотая рыбка, — пожал я плечами и попросил врача: — Ты тогда в протоколе контуры обрисуй и внутренних отверстий тоже. Чтоб собака за время пути не смогла подрасти.

Молодой человек вполголоса чертыхнулся и пообещал:

— Обрисую! — А после уточнил: — Сколько экземпляров нужно?

— Нам без надобности. Делай два, — заявил начальник караула, забрал у старшего инспектора вентиль и покачал головой. — И впрямь для орка маловат.

Тётка-уборщица не утерпела и участливо спросила:

— Ты что натворил-то, милок?

Я пожал плечами.

— Да на выезде упырь куснул, я ему клык вышиб, теперь дело шьют.

Орки-охранники вмиг бросили презрительно кривиться, уборщица запричитала, а плешивый очкарик возмущённо воскликнул:

— Никто ничего не шьёт! Проводится доследственная проверка!

— Но вентиль определённо маловат, — ни к кому конкретно не обращаясь, отметил начальник караула, и уже это высказывание старший инспектор оспаривать не стал, предпочтя пропустить мимо ушей.

Глава 7

Семь

Раздевалку я покинул без вентиля и с протоколом, в который не только внесли контуры оного вентиля и его отверстий, но и указали толщину детали.

Замучаются теперь дело шить!

Ну или самое меньшее осуществить это окажется несравненно сложнее — глядишь, не захотят слишком уж напрягаться.

Давно минуло одиннадцать часов, а пачка творога и баночка сметаны на нормальный завтрак никак не тянули, так что я наведался в столовую и помимо куриного бульона взял на раздаче двойную порцию макарон и три куска жареного минтая, а к ним присовокупил пару стаканов компота и булочку с маком.

— Хорошо, когда при деньгах, — пробурчал, опуская поднос на стол. — Можно ни в чём себе не отказывать…

Но перекусил и в самом деле на славу, даже сонливость накатила и раззевался. Впрочем, тут ещё и жара сказаться могла. Парит, сил нет как. Точно к вечеру ливанёт как из ведра.

С минуту постояв на крыльце, я прикинул свои дальнейшие планы и двинулся к главной проходной, прямо напротив которой располагалась трамвайная остановка, а у гаражей меня окликнули.

— Гу!

Я обернулся и увидел шагавшего от ворот мастерской мужичка, что характерно — человека. Синий комбинезон пестрел пятнами машинного масла, в нём же была перепачкана и физиономия.

— Ты ведь Гу? — спросил непонятный тип, на ходу вытиравший руки какой-то не шибко чистой ветошью.

— Меня зовут Гудвин! — объявил я решительней некуда.

— Да? — озадачился мужичок. — Но ты ведь из бригады Михалыча? — Он протянул руку. — Будем знакомы!

Пришлось ответить на рукопожатие, но только лишь этим наше общение не ограничилось.

— Слушай, а Михалыч с концами пропал или как? А то кого ни спросишь, никто ничего не знает!

— Тоже без понятия.

— Но ты же на последнем выезде с ним был!

— Быть — был, — пожал я плечами и указал на рассечённую скулу. — А помнить, ничего не помню.

— Да брось! Даже спьяну люди хоть что-то да помнят! — Мужичок отметил промелькнувшую на моей физиономии гримасу раздражения и со вздохом пояснил: — Я Михалычу сотню вперёд за импортную резину дал, а теперь ни денег, ни резины. Может, он, пока по выездам мотались, что-то о колёсах говорил?

— На хрена бы он мне о них говорить стал?

— Да не тебе, а напарнику твоему или шофёру вашему! Михалыч завсегда к погрузке-выгрузке кого-то из бригады привлекает.

— Не-а, — покачал я головой. — Ничего такого не помню.

— Ты подумай! Если он колёса уже достал и в гараж себе закинул, я уж выцыганю их как-нибудь! Просто надо наверняка знать. А за мной не заржавеет!

И вот всё в таком духе. На колу мочало, начинай сначала. Насилу отвязался.

И уже только на подходе к проходной я озадаченно хмыкнул, припомнив ногти так и не удосужившегося представиться механика. Точнее — сообразил, что под ними не было грязной каймы. Чистюля какой или руки грязной ветошью извазюкал, а сам к гаражу отношения не имеет?

Неужто контора проверяет?

Пожал плечами, зашагал дальше. Скрывать мне было абсолютно нечего. По части Михалыча — так уж точно.

В центр повышения квалификации покатил на трамвае. Мог бы и пешочком прогуляться, но имелся немалый риск прийти в обед и потерять целый час, а за этот самый час, если наведаюсь на вокзал и столкуюсь о подработке, получу куда как