НеТемный 8 - Александр Изотов

Я, конечно, попытался из последних сил создать защитный кокон. Одну из елей я срубил своим телом, но от следующей уже отскочил, рухнув в снег безвольной тряпкой.

Как назло, я даже сознания не потерял — магия прикрыла меня от серьёзных увечий. И всё же… Да расщелину мне в душу, как больно-то!

Ощущение было, что на мне нет живого места. Будто меня ударило моим же доспехом.

— Громада, громада! — рядом возникли Виол и Креона, — Ты завалил духа!

Я вымученно улыбнулся, глядя туда, куда он показывал. Там дёргалась туша огромного кабана, которая больше напоминала громадную кучу промороженного навоза. Дубняк хрипел, окропляя снег кровью из пробитой раны, пытался ползти, но вскоре рухнул и, в последний раз хрюкнув, затих.

Тут же стих ветер, и его туша стала опадать и осыпаться, превращаясь в смесь снега с лесным мусором.

— Духа нельзя просто так убить, — сказала Креона, — Но он ещё не скоро оправится.

— Вот только корабль-то уходит… — Виол показал на бухту.

— Да ну смердящий свет! — кое-как я вскочил и, пошатываясь, сначала побрёл, а потом побежал вниз.

Отсюда уже можно было различить пару лодок, причаленные к берегу. Ну и блеск золотых доспехов — кажется, нам придётся разбираться с парой Храмовников, оставшихся охранять лодки.

Глава 21

Рыцари в золотых доспехах уже заметили нас, но поступили совсем неожиданно.

— Да смердящий свет! — вырвалось у меня, когда они достали клинки, но, повернувшись, вдруг стали рубить лодки, — Какого хрена⁈

От неожиданности и какой-то даже детской обиды я сбавил шаг, поняв, что спешить уже особо некуда. Храмовники своими массивными двуручниками расправились с лодками в мгновение ока, и даже вёсла успели поломать.

— Громада, надеюсь, ты держишь себя в руках? — прошептал сзади Виол, явно что-то почувствовав.

— А зачем? — смутилась Креона, — Они поступили глупо. Насколько я знаю Малуша, до этого у них был шанс выжить.

Мы подошли к берегу, где гордо стояли, воткнув двуручники в песок, двое храмовников. Даже шлемы сняли, явив нам черные волосы и бледные лица, с наглыми глазами. Явно откуда-то из средней Троецарии.

Я остановился и со вздохом глянул на продырявленные лодки. Потом посмотрел на свои бросские лапищи, в который раз недоумевая, как в одночасье может закончиться власть всемогущего чародея.

Он может раскидывать армии и брать города штурмом, но стоять здесь, на берегу холодного океана, в полной беспомощности. Эти руки не могут сделать из ничего новые лодки.

— Что, бросс, не ожидал от нас такой хитрости? — улыбнулся тот, что был спереди, — Око Яриуса первым делом учит мудрости, так гласит наше учение.

Я двинул рукой, подхватывая наглеца огненным щупальцем, и через мгновение ока поймал его за ворот нагрудника. От неожиданности тот даже выронил меч.

Второй было бросился на подмогу, но его тут же снесло щупальцем, и рыцарь, кувыркаясь, добил останки одной из лодок. Я даже не тратил сил на этот удар магией, моя аура работала подсознательно.

— Те-те-те… — вдруг стал заикаться Храмовник, — Тебе нельзя убивать! Ты же лиственник, я знаю! Мальчишка сказал, что вы несёте лиственный свет!

Я хотел было высказать ему всё, что о нём думаю, но аж поперхнулся от изумления. То есть, он порубили лодки из уверенности, что я не убью их⁈

— Серьёзно⁈ — вырвалось у меня, — Ты думаешь, что раз я лиственник, то тебе ничего не грозит?

Больше всего меня возмущало то, что они уже видели меня возле Храма Хморока. Должны были видеть.

— Да, лиственник! — тот расхохотался мне в лицо, — Или твоя вера для тебя пустой звук⁈

Сзади раздался звонкий хохот Виола.

— Храмовник, который предал собственное учение и якшается с тёмными, учит других, как им верить? — бард вскинул голову от смеха, — О-о-о, видит Маюн, это надо занести в балладу!

Я кивнул, соглашаясь с Виолом.

— Как ты смеешь, южная морда, похабить своим грязным ртом наше учение⁈ — дёргаясь в моей руке, возмущался Храмовник, — Это не твоего скупого ума дело!

Второй Храмовник как раз поднялся, с кряхтением сдирая с себя помятый золотой нагрудник, и закашлялся, сплюнув кровь. Вломил я ему нехило, и даже не ожидал, что стал таким могучим.

— А теперь отпусти меня и иди своей дорогой, лиственник, — процедил мне сквозь зубы первый, — И моли своё Древо, чтобы я не решил тебя убить!

Скривившись, я за мгновение насытил свои мышцы бросским огнём и, размахнувшись, метнул Храмовника в море. Я был очень зол и явно перестарался, потому что тот пролетел под сотню шагов и бухнулся в ледяную глубину. Как был, в доспехах.

Он, что-то крикнув, мгновение ещё побарахтался, но тут же исчез среди волн. Второй вскочил с четверенек, даже забежал в ледяную воду, поражённо таращась на волны, но тут же выскочил:

— Сожги тебя Яриус! — он развернулся и бросился ко мне с кулаками.

Но его встретил бросский кулак, и Храмовник улетел доламывать уже один раз пострадавшую лодку. Зашевелился среди обломков досок, поднялся с грозным видом и выставил ладони.

Между ними начал разгораться пучок света, Храмовник явно готовил какую-то особо мощную магию.

— Именем Яриуса, бога солнца и света, я покараю… — он не договорил, потому что малый пучок света, который он метнул, тюкнулся в мой чёрный нагрудник и затух. Никакого урона мне эта магия не причинила.

— Великий Яриус, даруй мне силу! — тот нашарил под ногами свой двуручник, и, разгоняясь, рванул ко мне, — Насыть мои жилы светом… уф-ф!

Мой кулак воткнулся ему в грудь. Меч я у него не отнял, а просто оттолкнул. Ну ведь должен же этот тупица сделать какие-то выводы?

— Да как ты смеешь, лиственник, поднимать на меня ру!.. — он опять прыгнул, замахиваясь мечом.

И новый полёт, теперь уже от моей ноги. Мне снова пришлось вымерять силу, потому что я не хотел проломить ему рёбра.

Рыцарь отлетел к воде, послышался плеск от его кувырков.

— Видит Маюн, громада, эти двое были самыми умными во всём Ордене Храмовников, — сказал Виол, глядя на барахтающегося в морской пене Храмовника.

— Скорее всего, их тут поэтому и оставили, — хихикнула Креона, —