Ария Вечности - Михаил Злобин
Пыхтя и чертыхаясь, троица лиходеев расположила кресты с прикованными жертвами так, чтобы они находились друг напротив друга. И если Насшафа всё жмурилась из-за света, то Велайд прекрасно смог рассмотреть абиссалийку. С ней пока ещё ничего не сделали. Наверное, это глупо, однако вид нечеловечески бледного, но такого знакомого и милого сердцу лица, добавил парню сил.
— Отдохни, мой шаас, теперь нас-стал мой черёд, — напряжённо усмехнулась белая дьяволица, не открывая глаз. — Но ты не волнуйс-ся за меня. Я выдержу.
— Насшафа… нет! — в испуге замотал головой Велайд.
— Да, мой шаас. Иного вых-хода нет.
Северяне, игнорируя переговоры пленников, скучковались возле креста с абиссалийкой. Они несколькими не особо бережными движениями располосовали её одежду, оставив на белоснежной коже кровоточащие порезы, и принялись пристально рассматривать альбиноску. Теперь они уже выглядели не как палачи, а как учёные мужи, встретившие неведомого доселе зверя.
— Какое занятное строение костей таза, правда, экселенсы? — без зазрения совести ощупывал Насшафу Аскар.
— Воистину говорят, что кьерры лишь отдалённо походят на людей, — согласно покивал второй.
— Интересно, а какие ещё различия скрываются… внутри? — задумчиво почесал подбородок третий.
Похитители загадочно переглянулись, а потом один из них расхохотался:
— Что же сдерживает порывы нашей жажды познания, экселенсы? Давайте посмотрим!
— ОСТАВЬТЕ ЕЁ! — сорвался голос нор Адамастро до совсем уж нечленораздельного рыка.
Но мучители не послушали. Они рассмеялись ещё громче, а после приступили к пыткам. Насшафа держалась значительно лучше Велайда. Когда палачи ввинчивали спицы ей под ногти, делясь разного рода наблюдениями, абиссалийка шипела и плевалась. Не сломалась она и тогда, когда эти металлические спицы стали раскалять заклинаниями и направлять в них небольшие энергетические разряды. Альбиноска только рычала и проклинала истязателей. Короткий болезненный вскрик Насшафа позволила себе лишь тогда, когда один из северян, ухмыляясь, принялся шкрябать лезвием вдоль её ребер, увлечённо сдирая тонкую кожу с костей.
— Смотрите, экселенсы, какой необычный цвет! Похоже на лунный камень.
— Да, кости этих тварей выглядят занятно. Если не возражаете, я бы хотел заполучить её череп. У меня, знаете ли, давно тяга к сбору всевозможных диковинок. А этот экземпляр станет хорошим пополнением моей коллекции.
— Кто бы мог подумать, что мне доведётся свежевать настоящего кьерра так далеко от их богомерзких пустошей!
Загнутый на манер птичьего когтя клинок снова заскрёб по рёбрам абиссалийки. Та оскалив острые зубки, зарычала, будто загнанная в угол волчица.
— Какая яркая реакция! А если вот так? — продолжали совещаться похитители.
Под ключицу альбиноски вонзился зазубренный шип, и она выгнулась на кресте, осыпая мучителей ругательствами на родном наречии.
— Любопытно-любопытно…
Нор Адамастро, слушая, как потрошат его спутницу, стиснул в кулак то, что осталось от правой руки. Даже боль уже не могла привести его в чувство. Всё происходящее казалось нереальным. Каким-то воспалённым бредом. И парень понял — это первые предвестники грядущего слома. Велайд устал. Очень. Ему просто хотелось покончить со всем этим. Но не ради себя. Ради неё…
— Насшафа… если увидишь его, передай… что я благодарен за всё. За учение, за веру… Мы славно сражались, но, боюсь, последняя битва пройдёт уже без меня…
— Велайд, нет! Не смей! — в истерике закричала абиссалийка, распахивая веки, невзирая на близкий свет жаровни.
Она поняла, что задумал её шаас. Но не имела возможности заставить его замолчать.
— Эй вы, ублюдки, оставьте её в покое, и я открою то, что вы хотите знать! — твёрдо изрёк нор Адамастро.
Парень вплотную подступился к черте, за которой находится смерть. Он уже не боялся за себя. Он боялся только за Насшафу…
— Так-так-так, господин Велайд, неужели у нас пошёл деловой разговор? — сразу же заинтересовался предводитель северян. — Что ж, я внимаю каждому вашему слову!
— Прежде… прежде всего, надо мной довлеет клятва крови. Поэтому я не смогу… не смогу ска… зать… мно… мно… многого…
Каждый вдох стал даваться аристократу невероятно тяжело. Словно бы он втягивал воздух через тоненькую тростинку, сидя под двухсаженной толщей воды.
— В этом случае, нор Адамастро, вам нужно постараться успеть. Иначе мы продолжим спрашивать эту красноглазую тварь, — невозмутимо развёл руками Аскар.
— Сначала… обещай… не тро… гать… — сдавленно прохрипел Велайд.
— Конечно, если вам так будет угодно, — серьёзно кивнул северянин. — Призываю Сигрида Ледяного Глаза в свидетели!
— Мой шаас, ос-с-становись! Не… ум-у-уф-ф…
Насшафа попыталась достучаться до разума избранника, но один из похитителей заткнул ей рот ладонью.
— Замолчи, сука бледная! А не то… А-а-а-а! Тва-а-арь!
Острые зубки абиссалийки отхватили немаленький кусок от лиходея. И тот затряс прокушенной рукой, орошая всё вокруг крупными каплями крови.
— Говори! Быстро! — подскочил Аскар к Велайду, пока тот не передумал.
— Велайд, не надо!!! — практически без акцента выкрикнула абиссалийка.
— Всё… всё хорошо, Насшафа, успокойся… — затуманенный пыткой взор молодого аристократа устремился на возлюбленную. — Мы всего лишь тени Великого наставника, готовые раствориться в его сиянии…
— Господин нор Адамастро, я жду ответа! — грубо схватил парня за подбородок Аскар.
— Ты… ещё не… поклялся… — упрямо просипел аристократ.
— Пожри тебя Драгор, я обещаю, что не трону больше этого мерзкого кьерра и пальцем, если ты ответишь на мой вопрос. Ну⁈ Кто этот человек в маске⁈
— Под стальной маской… скрывается мой брат. Ризант нор Адама-а-а-ах-х-х…
Продолжение реплики внезапно застряло у Велайда в горле. Он вдруг ощутил, как что-то сломалось внутри него. Не в теле, а в разуме. Нечто очень важное, что делало его человеком, личностью. Тем, кем он привык себя всегда считать. Зрачки парня расширились до невообразимых размеров, превратившись в два чёрных зеркала. И в них отражалось то, что осталось от души молодого озарённого. А именно — ничто. Жуткая и всепоглощающая пустота.
Истерзанное тело обмякло на косом кресте, и в пыточной комнате воцарилось безмолвие, нарушаемое только потрескиванием углей в жаровне. Аскар недоумённо склонился над узником и резко хлестнул по лицу. Шлепок получился неестественно громким в повисшей тишине. Но Велайд не отреагировал. Только голова его безвольно дёрнулась.
Глаза Насшафы в ужасе расширилась. Она смотрела на тело, которое совсем недавно было её возлюбленным. Теперь же это был просто сосуд, опустошённый силой мироздания. Осиротевшая плоть, вдохнуть жизнь в которую сможет лишь Великая Тень. Но даже если абиссалийка познает сакральное кьеррское искусство сотворения, владеть которым дозволяется только патриархам ульев, это
