Падаванство (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Будем считать, что это будет моей поддержкой проекта. — улыбнулся Лев Николаевич. — Ну что вы так меня смотрите? У меня много козырей в рукаве.

[1] Первый театр Казани открыли только в 1849 году в оригинальной истории, но тут не успели из-за большой стройки.

[2] Речь идет о т. н. Дубовско-Качалинская дороге, которая существовала в 1846–1852 годах и была в 1852 году закрыта из-за убыточности.

[3] Колесо диаметром 1 м имеет длину окружности 3,14 м (С = πd). Если паровая машина делает 200–250 оборотов в минуту (обычные обороты для паровых машин XIX века) оно проходит путь 628–785 м. Что дает нам скорость 37,7–47,1 км/час. Чтобы увеличить скорость, нужно или обороты поднять, или диаметр колес увеличить. При колесе 1,5 м на 200–250 оборотах будет уже скорость 56,5–70 км/ч, что уже вполне приемлемо. Оригинальные паровозы Шея имели колеса диаметром около 0,5 м, из-за чего и скорости скромные получались.

[4] Паровозы серии Д и В, которые выпускались в период с 1845 по 1848 год (потом до 1858 года их только ремонтировали) имели мощность 100 кВт (135,9 лс) и 95 кВт (129 лс), при формулах 0−3-0/1−3–0 и 2−2–0.

[5] Путилов о нем не знал, потому что первый бестопочный паровоз построили в 1873 году. Хотя открытие, на котором он работал, появилось в 1823 году. Суть его сводилось к тому, что при понижении давления в котле, содержащем почти кипящую воду, приводит к дополнительному парообразованию.

Часть 2

Глава 8

1849, октябрь, 13. Казань

Лев отхлебнул из кружки чая и аккуратно поставил ее на блюдце. После чего посмотрел на своего собеседника.

Слегка суховатое лицо с тонкими чертами и плотно поджатыми губами. Не из-за мимики, а, судя по всему, от природы. Что производило несколько неприятное впечатление. Особенно в сочетании с очень умным и жестким взглядом.

Перед ним сидел Корнелиус Вандербильт. Человек, который к моменту недавнего вступления Великобритании в войну выступал как король логистики Северо-Востока США. Родившейся в бедной семье, он сумел захватить и пароходные, и паровозные маршруты всего промышленно развитого региона этой страны.

Настоящий волк американского капитализма.

Не тот биржевой игрок, который морочил людям головы в XX веке. Нет. Тот, кто шел не по головам своих конкурентов, а прогрызая себе путь сквозь них. На живую. Без наркоза.

И вот англичане, захватившие регион его доминирования, лишили этого мужчину всего. Вообще всего. Отняв все железные дороги и пароходы, которыми он владел. Вынудив спасаться бегством.

Но это полбеды.

На той земле США, которая им отошла, оказались по итогу уничтожены все промышленные предприятия. Иначе регион получался слишком «борзым» и самостоятельным, да еще к тому же и не хотел покупать английские товары.

Из-за чего утратилась львиная доля всякого смысла бороться. То есть, даже найдя способ вернуть контроль над всеми этими торговыми путями, он уже не станет прежним Вандербильтом.

Одно хорошо, отступая, Корнелиус сумел увести часть своих людей и вывезти немало золота. Как? Это осталось за кадром. Спасал как мог и своё, и чужое. Впрочем, спросить с него все равно ни у кого не получилось…

— Признаться, я не ожидал, что вы приедете.

— Из-за той каши, что вы заварили вокруг Калифорнии, я потерял много денег. — проскрипел он.

— Каждый варит свою кашу. Я поставил на огонь кукурузную в Мексике. Вы же деньги потеряли из-за английской овсянки. Их к столу не приглашали. Сами залезли со своим свиным рылом.

— Это верно, — слегка улыбнулся он. — Поэтому к вам у меня никаких претензий.

— Поэтому вы и приехали?

— Да. Как вы узнали про золото?

— Какое?

— В Калифорнии?

— Я люблю собирать слухи.

— Планы, как я понимаю, сильно менялись.

— Разумеется. Я вообще не рассчитывал на то, что Соединенные штаты начнут войну с Мексикой. Мы хотели тихо сесть в удаленной провинции и также тихо мыть золото земснарядами. Людей мало, выработка большая. А всех, кто совался бы, скармливать местным индейцам, вооружить их до зубов.

— А само золото?

— Машинка по чеканке золотых монет — невеликая сложность. Любой ювелир средней руки сделает нормальные штампы. Если монеты после этого немного покрутить в бочке с песком и камешками, они примут вид ходивших. И мелкие неточности вопросов вызывать не станут.

— Но началась война…

— Так бывает, — пожал плечами Лев Николаевич. — Человек предполагает, а Бог располагает. Тогда мне пришлось идти на сделку с императором России, чтобы обеспечить свои интересы. Армия Соединенных штатов не представлялась чем-то серьезным. Она просто не имела боевого опыта столкновения с другими армиями. А гоняя индейцев воевать не научишься. И тут снова что-то пошло не так…

— Почему не так? — холодно усмехнулся Корнелиус. — Я вообще удивлен, что Соединенные штаты сохранили. Думал, что растерзают.

— А их и растерзают, но потом. Сейчас просто Европа готовится к войне. Серьезной войне и этот променад начал становиться не таким томным.

— Вы умеете обнадежить.

— История — это череда личностей и случайностей, — произнес Лев Николаевич. — У Соединенных штатов был невероятный шанс. Восходила их звезда. Просто… один маленький камешек, попавший в сапог, все перевернул и сломал. Так бывает.

— В письме вы написали, что готовы предложить мне способ отомстить англичанами. Это звучало достаточно невероятно, чтобы я заинтересовался.

— Невероятно? Пожалуй. Но я реалист.

— Тогда зачем вы предлагаете мне несбыточное?

— Великобритания выглядит непреодолимо сильной. Не так ли?

— Именно так.

— История с Калифорнией заставила меня задуматься над этой ситуацией. Представьте, что локомотив разогнался до пятидесяти миль в час, таща за собой здоровенный состав. Представили?

— Ясно.

— А теперь представьте маленький камешек, который попал в цилиндр паровой машины, намертво его заклинив. Что произойдет?

— С камешком? — усмехнулся Корнелиус. — Впрочем, я вас понял. Да, возможно, вы правы. Что конкретно вам нужно от меня?

— Партнерство.

— А еще конкретнее?

— Вы мастер захвата торговых маршрутов. Даже у, казалось бы, непреодолимого противника. Англичане контролируют львиную долю мировой морской торговли. Мне кажется, что им следует поделиться.

— А вы амбициозный молодой человек.

— Наполеон Бонапарт говорит, что в ранце каждого солдата лежит жезл маршала.

— У Великобритании самый сильный военный флот и самый крупный торговый флот. В мире. Причем со значительным отрывом от остальных. Как вы собрались с ними бороться.

— Ближайшая война. Я придумал, как обесценить англичанам весь их военный флот и дать шанс той же Франции. Вообще, чем больше французы дерутся с англичанами на море, тем остальным легче. Сцилла и Харибда в идеале должны жрать друг друга, а не честных людей.

— Что за шанс?

— Новый тип корабля, который отправляет в утиль все их армады боевых парусников. Но пока это совершенный секрет. Я опасаюсь утечки, поэтому никаких лишних сведений.

— Вы уверены в успехе?

— Уверен. Я провел испытания. Такой корабль может выйти против лучшей английской эскадры и избить его словно малышей. При этом стоит недорого. Просто новое поколение военно-морской мысли.

— Хм… интересно.

— Этот шаг обнулит все военные флоты мира и даст всем новый шанс. Англичанам же на время станет не до чего иного. Лет на пять-десять.

— А потом?

— Я выкачу новый корабль. Сразу, как они потратят кучу денег на строительство заведомо устаревших флотов. — улыбнулся Лев Николаевич. — Нет ничего приятнее, чем когда твой враг разоряется. Не так ли?

— О, да. — многозначительно покивал Вандербильт, которого именно такой способ разгрома оппонентов грел больше всего. — Но их торговый флот невероятный по своему размеру.