Локки. Потомок бога. Книга 11 - Евгений Валерьевич Решетов

— Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Я ещё и платить буду. В общем, кататься будешь как сыр в масле.

— Я пойду с ним! — решительно выдала женщина, вскинув голову и глядя на меня так, словно ожидала моего отказа.

— Ну что ж, если хочешь, — пожал я плечами. — Только не сейчас. До полудня вы свободны, а в полдень встречаемся около стадиона. Поняли?

— Поняли, — за обоих ответил гном и добавил: — Моё имя Грымх.

— Прелестное имя.

Поколебавшись, я всё же потребовал с него клятву, что он действительно придёт к стадиону. А то шут его знает, никому доверять нельзя.

Кивнув гному на прощание, я направился дальше сквозь кипящий и хохочущий город, больше похожий на бесконечный карнавал.

По пути умял пару пирожков с мясом, запил горячим вином со специями и чудом не вляпался в очередную порцию конских каштанов. Но всё же без происшествий, наконец, добрался до стадиона.

— Знатное сооружение, — пробормотал я, заметно удивившись.

И как я умудрился не заметить стадион раньше, когда катался по городу на санях?

Он был огромен — в высоту этажей пять, а в длину тянулся на целый квартал. Причём оказался собран из массивных брёвен, покрытых коркой льда, отчего сверкал под лунным светом, словно громадная хрустальная крепость.

У распахнутых ворот уже гудела толпа, нетерпеливо ждущая начала жеребьёвки.

По дороге сюда я встречал в основном смеющихся смертных, но здесь собрались куда более серьёзные личности: полубоги и прочие носители божественной крови, а также их лучшие бойцы. Последние, естественно, не выглядели весельчаками. Каждый из них изучал других хмурым взглядом, будто уже оценивал, у кого из соперников кости захрустят громче.

Воздух звенел от напряжения. Казалось, его можно было резать ножом, даже дышалось с трудом.

Я глубоко вдохнул и, сохраняя скучающее выражение лица, принялся бродить среди этих смертных и бессмертных. Уши ловили обрывки разговоров, выискивая заветные слова — любые упоминания о доспехах Зикеэля.

Минут через десять я нашёл, кого искал…

Невысокий тщедушный мужчина с большими ушами, длинным крючковатым носом и выпученными глазами шлёпал лягушачьими губами, что-то втолковывая женщине в соболиной шубе. Она с первого взгляда выглядела как обычная смертная. Но стоило подойти ближе, и я почувствовал от неё запах божественной силы, а когда пригляделся внимательнее, заметил у неё змеиную кожу и жёлтые глаза с узкими вертикальными зрачками.

— У Кхарна точно есть доспехи Зикеэля, — прошептал ушастый. — Обмана не будет…

— Хорошо бы, — прошипела женщина и подняла меховую шапку повыше, обнажив гладкий лоб. — Я не для того прибыла в эти дикие, холодные места, чтобы в финале меня обманули.

— До этого финала ещё бы дойти, — облизнул губы её собеседник. — Наш воин может и уступить кому-нибудь. Ты же сама видишь, какие здесь собрались бойцы. Один краше другого.

Женщина холодными, бесчувственными глазами пробежала по ближайшим смертным и на миг задержала взгляд на моём лице. Я же продолжал идти, беззаботно насвистывая.

— Да, воины хороши, — нехотя согласилась она. — А когда Кхарн покажет доспехи?

— Ты всё же не веришь мне? Думаешь, у него их нет?

— Когда? — упорствовала женщина.

Ушастый развёл руками и пробурчал:

— Не знаю. Об этом ничего не сказано. Я даже не ведаю, где они. Может, их пока и не доставили в этот город… Но думаю, после жеребьёвки уже станет ясно, где главный приз.

Я мысленно согласился с ним. Да, скорее всего так и будет.

А ещё я подумал, что в этой банке с пауками участники турнира начнут гибнуть и вне боёв. К примеру, я уже прикидывал, как отравить или устроить несчастный случай особо неудобным для Инварра противникам.

Глава 15

Особняк на берегу, где-то на юге Империи.

Мерное тиканье часов наполняло небольшую гостиную с резной мягкой мебелью и дорогим ковром на полу. Шелковые ленты перетягивали зелёные портьеры, а возле них, у подоконника, стояли Громов-старший и его младший внук Павел.

Оба печально смотрели в окно. А за ним по брусчатой дорожке, извивающейся среди сада, к особняку брёл Александр Громов, ныне зовущийся Алексеем.

Он что-то бурчал себе под нос и даже прикрикнул на кошку, забравшуюся на кованую скамью. Та в испуге сиганула в кусты.

— Пу-пу-пу-пу-пу, — выдал Громов-старший, мрачно заложив за спину мозолистые руки.

— Согласен, — поддакнул Павел с подростковой прямотой. — Сашка всё больше и больше расстраивает меня. Он словно превращается в себя прежнего, когда его никто не любил, кроме маменьки. А вёл он себя тогда как трус и лентяй.

— Не говори так о брате, — хмуро бросил мужчина, сдвинув седые брови.

— А как о нём говорить⁈ — взволнованно выдохнул подросток и махнул рукой в сторону Александра. Тот уселся на скамью, достал из кармана шоколадку и принялся её уплетать. — Ты посмотри, у него же скоро щёки будут лежать на плечах! А ведь Локки оставил ему такое тело, которому все завидовали. Мускулы — ого-го какие! А рельеф, помнишь? Об него можно было обрезаться! А теперь глянь… Как вообще можно так быстро износить тело и довести его до такой формы? Ты хочешь сказать, что я в чём-то не прав, дедушка? Александр лентяй и лоботряс. Он даже дар свой не тренирует. Вот вчера ты ему говоришь: «Саша, пойдём постреляем, меткость твою отточим». А он что? Рукой махнул — и к компьютеру. Пришлось нам вдвоём идти.

— Может быть, толика правды в твоих словах есть, — задумчиво произнёс Громов-старший и снова перевёл взгляд на Александра.

Тот доел шоколадку и вытер пальцы о скамью.

— Ты и сам так думаешь, просто вслух не говоришь, — сказал Павел, играя желваками. — Но я-то вижу, как ты хмуришься, глядя на Сашку. Надо что-то делать, дедушка, иначе пропадёт он.

— М-да… — мужчина снова тяжело вздохнул и произнёс: — Конечно, в чём-то Сашку понять можно. Тяжело начинать с нуля, когда ты был всем. Ну… то есть Локки в его теле был всем, а Александр являлся лишь некой лапой тигра. Но по моему мнению, жизнь лапы тигра явно лучше, чем жизнь обычного, хм, кабанёнка. А сейчас Сашка грезит той мощью, что имелась у Локки, будто не понимает, что тот бог, а он всего лишь смертный.

— Верно говоришь, дедушка. У Сашки, наверное, и вправду есть некая моральная травма, связанная с тем, что он был лапой тигра. Это как пересесть с хорошей заграничной машины на нашу отечественную.

— Достойный пример, — невесело усмехнулся старший Громов, подумал и решительно проговорил: — Надо что-то делать, иначе мы действительно потеряем Сашку. Может, стоит отправить