Демон Жадности. Книга 1 - Юрий Розин
Даже самый дешевый куб, вмещающий в себя один килоквадрант, то есть кубическое пространство со стороной в десять тысяч километров, стоил несколько сотен тысяч золотых. А ведь я слышал, что существовали кубы даже на мегаквадранты, в которых скрывались территории сотен стран и миллионы Руин.
Центральное место кабинета занимал стол — монолит из черного дерева, покрытый тонкой сетью серебряных жилок. На нем царил организованный хаос: стопки бумаг, кристаллы связи, несколько артефактов.
За этим столом сидел сам Армал фон Кронш.
Теперь я получил возможность рассмотреть его повнимательнее. В своем кабинете, сидя за своим столом, он выглядел еще внушительнее и на несколько лет старше, чем полчаса назад.
Его лицо было изрезано морщинами, особенно вокруг глаз — следствие привычки щуриться на ярком свету и сильном ветре. Руки с мощными предплечьями, на которых с трудом держались пуговицы мундира.
А еще забавная для непосвященных, но на самом деле очень показательная привычка держать голову чуть набок.
Искусственную гравитацию было очень сложно настроить так, чтобы она действовала ровно вертикально вниз. Все равно так или иначе линии притяжения изгибались вокруг мана-генератора. Из-за этого у новичков на небесных судах были очень часты головокружения и приступы тошноты из-за того, что, хотя по судну туда-сюда, они испытывали искажения гравитационного поля.
Со временем организм привыкал к этому и переставал замечать. Но после долгих лет, проведенных в Небе, простое привыкание превращалось в подсознательное умение держать голову ровно вдоль гравитационного вектора, даже если тело продолжало сохранять прямое положение относительно окружающей обстановки.
Так что Армал явно был не простым чинушей, занявшем пост старпома благодаря связям, а настоящим небесным ветераном, проведшим большую часть жизни на бортах небесных кораблей.
Он не сразу поднял голову, продолжая что-то писать. Чернила в чернильнице были необычного цвета — темно-синие, почти черные, но с золотыми блестками.
— Садитесь, Майраль, — сказал он наконец, поднимая на меня взгляд на меня. Голос был спокойный, ровный, но в нем чувствовалась сталь. Не приказ, но и не просьба — констатация факта.
Я опустился в кресло напротив. Обивка оказалась жесткой, рассчитанной на то, чтобы сидящий не расслаблялся.
Армал отложил перо, сложил руки перед собой. Он снял перчатки, в которых приходил в мою каюту и я заметил, что его ногти были коротко подстрижены, но ухожены.
— Итак, — начал он, — давайте начнем с простого. — Он наклонился чуть вперед, и свет от лампы упал на его лицо, высветив глубокие тени под скулами. — Кто вы такой и как оказались болтающимся в пустоте Неба?
Вопрос прозвучал вежливо, почти дружелюбно, но его глаза — серые, как сталь перед закалкой — говорили совсем о другом. Они словно сканировали меня, выискивая малейшие признаки лжи. В уголках губ затаилась едва заметная усмешка — будто он знал, что я не тот, за кого себя выдаю.
Я расслабился в кресле, делая вид, что не замечаю скрытой угрозы.
— Майраль Демар Кентарог, — сказал я, заставляя голос звучать ровно. — Сын третьего заместителя торговой гильдии «Алая Заря» Демара Фириналя Кентарога. Около трех недель назад, точнее не скажу, на корабль, где я проходил тренировку отца, работая одним из защитников, совершили налет пираты. Они выяснили, кто я такой и взяли в плен, чтобы затребовать выкуп, отвезли к себе на базу, в Руины под названием Перекресток. Две недели или около того меня и моего телохранителя держали в камере, возможно дожидаясь ответа на требование выкупа, а потом меня забрали оттуда, ночью посадили на какой-то корабль и куда-то повезли.
Армаль откинулся в кресле, которое жалобно заскрипело.
— И как же вы сбежали? — спросил он, и в его голосе появилась едва уловимая хрипотца.
Я усмехнулся, изображая горькую иронию.
— По их же глупости. Охранник, выведя меня по нужде и вернув в камеру, не до конца защелкнул дверь. Замок не сработал. — Я сделал паузу, будто собираясь с мыслями. — Я ждал до ночи. Потом просто… вышел.
— Просто вышел? — Инга не смогла сдержаться. Ее голос прозвучал резко, как удар хлыста. — Никто не заметил?
Я повернулся к ней, изображая на лице смесь страха и решимости.
— Не совсем. Одного… пришлось убрать. — Моя рука сжалась в кулак. — Он стоял на палубе, курил трубку. Я ударил его по голове. — Я провел пальцем по виску. — Он упал как мешок. А потом я просто подошел к борту и прыгнул в Небо. Решил, что, раз мне не сказали, что меня выкупили, то везут в далеко не приятное место, и лучше испытать удачу в пустоте, чем отдать свою жизнь на волю пиратов. Вы бы сделали то же самое, если бы видели, что они делают с людьми.
В кабинете повисла тягостная тишина. Где-то за стеной послышался скрип металла. Армаль перевел взгляд на документы перед ним, потом снова на меня. Его глаза сузились.
— Удобная история, — произнес он наконец, растягивая слова. — Слишком… гладкая.
Я пожал плечами, заставляя мышцы спины расслабиться.
— Это не история. Это то, что было.
Он задумался, постукивая пальцами по столу. Каждый удар отдавался в тишине, как удар барабана перед казнью.
— Хорошо. Допустим, я верю вам. — Он наклонился вперед. — Но есть несколько несостыковок.
Мои пальцы непроизвольно сжались.
— Например? — спросил я, заставляя голос звучать ровно.
— Если вы были защитником, то ваш ранг должен был быть не ниже Сказания. — Его глаза сверкнули. — А вы… в вас нет ни крупицы маны.
Я замер. В ушах зазвенело, и на мгновение перед глазами промелькнули образы — Ивака с размозженной головой, Лислейн, кричащий что-то, взрыв маны…
— Они… — я сглотнул, чувствуя, как горло пересохло. — Они что-то сделали со мной. В последнюю ночь. Дали какое-то зелье…
— Что именно? — Армаль неожиданно резко вскочил, его стул с грохотом отъехал назад.
— Я не знаю! — мой голос на остатках эмоций от смутного видения очень натурально сорвался на крик. — Я проснулся, и… все было иначе. Как будто меня вывернули наизнанку.
— Ладно, — произнес он, помолчав несколько секунд, успокаиваясь. — Допустим. Тогда как вы объясните то, что для человека, пробывшего в пиратском плену больше двух недель… вы выглядите слишком уж… здоровым.
— В Перекрестке нас кормили далеко не самой качественной едой. Но… порции не ограничивали. — Уголки губ дрогнули в подобии улыбки. —
