Хейтер из рода Стужевых, том 2 - Зигмунд Крафт

Я замедлился, покрывая тело нейтральной маной. Примечательно, что при ударе огонь не «растекался», как было в моём случае с Драконом. Он придавал дополнительной инерции, а также жёгся, что в конкретный момент для меня не являлось такой уж проблемой.

Сосредоточившись, я начал вспоминать ощущения при контроле собственного огня. Вот только чужое пламя не удавалось «прочувствовать» на магическом уровне, как бы я ни старался.

Потому пришлось быстро отбросить свою затею и призвать собственный дар в месте, где нанёс удар Феникс. На удивление, он ничего не заметил, продолжая атаковать меня с чувством долгожданного превосходства.

Наконец, я перестал блокировать его удары и сам пошёл в наступление. Одну из огненных атак парировал так, чтобы добавить свой огонь и отвести в сторону.

Опять не заметил у противника никакой реакции на это.

Следующий манёвр — я парировал удар, но тут же подался чуть вперёд, перехватил его руку за локоть и предплечье, после чего направил прямо в лицо его же огонь.

Такого финта он от меня не ожидал, но контроль над своей магией ослабил и начал сопротивляться. Да вот только я добавил уже своего дара, отчего прямо в лицо ему прилетел его же кулак с пламенем. Вспышка была достаточно яркой и, скорее всего, ослепила Феникса. Он начал пятиться назад, чем я и воспользовался, нанеся удар ногой с разворота.

После такого мой противник упал, и я принялся забивать его ногами на полном серьёзе. Он всё ещё находился в сознании и был крайне зол, а потому опасен.

Благо, мой приём сработал, и раздался звуковой сигнал об окончании боя.

Но только я отступил, как Феникс вскочил на ноги и бросился на меня с огненными кулаками. Я несколько раз уклонился, пока его не спеленали охранники, после чего выдохнул и отправился на выход.

Этот бой выдался очень познавательным, так что я сразу же изъявил желание отправиться домой. С ранним уходом Холодов спорить не стал, и мы пошли в сторону лестницы.

Когда стало тише, я поинтересовался у Аркадия Петровича, что он думал о выступлении. Тот начал хвалить, но то, чего я ждал от него, так и не услышал.

— Вы заметили, как я применял стихию?

Мы уже находились на парковке. Старик замедлился и удивлённо посмотрел на меня:

— Ты использовал огонь?

— Да, пытался замаскировать его.

Холодов задумался на какое-то время, после чего остановился, не доходя до автомобиля.

— Я не обращал конкретно на это внимание, следил за самой техникой боя. Но даже так, я ничего не заметил.

— Йес! — я сделал характерный жест рукой, словно дёрнув за верёвку вниз, и подпрыгнул, приподняв одну ногу.

Моё поведение вызвало у старика недоумённый взгляд.

— Ты… всё ещё хочешь официально использовать только нейтральную магию? В академии и, в частности, на дуэли, я имею в виду?

— Вы всё правильно понимаете, — кивнул я, довольно улыбаясь под маской. — Это был продуктивный бой, хорошая тренировка. Мне есть о чём подумать.

Аркадий Петрович стоял сбоку от меня. Он протянул руку и похлопал по плечу:

— Я рад, что ты серьёзно относишься к обучению. Это правильный подход.

Мы сели в автомобиль, вскоре вернулся водитель, и машина тронулась в нужном направлении. Я всю дорогу прокручивал в голове прошедший бой.

Жаль, что не удалось подчинить чужое пламя. Возможно, это из-за того, что в нём находится чужая мана. Но всё равно интересно, возможно ли подобное чисто технически? Если бы у меня было больше практики, то я мог бы изучить этот вопрос. Благо, до начала учебы в академии осталось меньше двух недель.

Конечно, Холодов предупредил, что стараниями рода Огневых я могу стать изгоем. И это коснётся не только социальной части, но и образовательного процесса. Надеюсь, до такого не дойдёт, но даже если так и будет — я умею злить людей.

Интерлюдия

Татьяна вздохнула и, положив вилку на стол, откинулась на спинку плетёного из ротанга кресла. Она вместе с Анной находилась в саду Теплицких и наслаждалась нарезанной дыней. Тёплый приятный ветерок приносил аромат цветущих растений, фоном щебетали птицы и стрекотали насекомые.

— Так сколько ещё ты будешь избегать его? — спросила Татьяна расслабленно, как бы между делом. — До учебного года осталось совсем ничего. Ты ведь не собираешься бросать академию по такой глупой, надуманной причине?

Анна оттягивала этот момент всеми силами, но продолжаться так вечно не могло. Она и сама прекрасно это понимала, без напоминаний подруги. Поджав нижнюю губу, она не спешила отвечать, да Рожинова никоим образом и не торопила её. Эта девушка всегда была уверена в себе и могла позволить себе быть расслабленной в любой ситуации. Возможно, отчасти из-за этого Анне так нравилось общаться с ней и пытаться походить на нее хоть немного. Но, увы…

— Я хочу с ним встретиться и поговорить, — сказала Теплицкая наконец.

— Давно пора, — слегка улыбнулась графиня.

Она спокойно выпрямилась, взяла вилку, подцепила кусочек дыни и отправила в рот. Всё это с элегантной неспешностью, как будто ее снимают на камеру. Анна тихо вздохнула, наблюдая за подругой.

— Ты… не могла бы пойти со мной?

Графиня перестала жевать и повернула голову, в недоумении уставившись на блондинку. Её бровь поползла вверх. Проглотив лакомство, она соизволила ответить:

— Ты что, смеёшься? Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на свидание к твоему несчастному влюблённому?

— Это не свидание! — вырвалось у блондинки, но она тут же сжала губы в тонкую линию, опустив глаза. Она была напряжена, нельзя было останавливаться на полуслове. — Пожалуйста, Татьяна. Мне это очень важно.

— Аннушка, дорогая, — вздохнула графиня, — в любовных делах третий лишний, запомни это.

— Каких, нафиг, любовных⁈ — фыркнула баронесса, бросив на подругу раздражённый взгляд.

— Парень влюблён. А ты поцеловала его и ушла в несознанку. На него смотреть невозможно, чахнет на глазах. Совесть бы поимела, Алексей тебе не игрушка.

Анна была готова расплакаться от того, в какой замкнутый круг сама себя загнала.