Кризис власти - Артем Каменистый
* * *
Осколок воли, оставленной неизвестной силой, подсчитал предположительное количество сохранённых вами жизней — 6211.
Вам начислено — 6211 малых пилюль Баланса (виртуальных).
Осколок воли, оставленной неизвестной силой, подсчитал количество смертей, которые случились сегодня благодаря вашим решениям и действиям — 10892
Вы получаете штраф — 10892 пилюли Баланса (виртуальных).
По итогам прошедшего дня вы должны выплатить 4681 единиц в пилюлях Баланса (виртуальных или реальных).
При недостатке единиц пилюль в действующих хранилищах и на виртуальном счету вам будет предоставлен непродолжительный срок для пополнения их запасов. В случае если вы не пополните их в заданный срок, недостающее количество единиц пилюль будет отторгнуто от вашего Баланса (в эквиваленте).
Осколок воли, оставленной неизвестной силой, действует вам во благо, и штраф отменяется.
Осколок воли, оставленной неизвестной силой, действует вам во вред, и начисление отменяется.
Ваш баланс виртуальных пилюль — 0 единиц.
Пока что не всё понятно, но вот эти строки неправильно понять невозможно.
Привычный язык приобретений и потерь, что чётко и ясно выражены в цифрах.
Если каким-то образом сберегу жизни, получу прибавку к своему многострадальному Балансу. А если пролью кровь, которую (по мнению непонятной сущности) не должен проливать, мой Баланс пострадает.
А это означает, что вторая такая битва может за один день превратить меня в инвалида, неспособного о себе позаботиться. И останется лишь на Кими рассчитывать, да, возможно Паксуса. Может у них получится как-то меня спрятать на годы и годы, пока Баланс не перестанет штормить.
Вроде и перспективы интересные вырисовываются, но и пострадать можно фатально…
Ввалившись в шатёр, Бяка с возмущением воскликнул:
— Гедар, тот жезл, который ты просил подобрать на поле боя, не могут найти!
— Так поищите получше. Я же указал место. И вместе с ним рука должна валяться.
— Да это понятно. Нашли и руку, и жезл нашли. Сразу нашли. Потом жезл положили в ящик с ценными трофеями. А когда в лагере начали сортировать добычу, жезла в ящике не оказалось. И браслета дорогого не было. Его с той оторванной руки сняли. Получается, какие-то негодяи украли и жезл и браслет. И не надо на меня так смотреть, я к ним пальцем не прикасался.
— Я тебя и не подозреваю, я о другом думаю. О том, что тебе следует поискать вора. Ты же спец.
— Это почему же я спец?
— Ну ведь именно тебе поручили найти тех, кто катапульту у интенданта спёр? Значит, разбираешься. Кстати, как там расследование продвигается? Нашли злодеев?
Бяка помялся, после чего ответил неестественно-уверенно:
— Пока нет, но мы уже близко к ним подобрались. Вот-вот должны что-то выяснить.
— Ищите дальше. Вот и жезл заодно поищешь. Вещь не такая уж маленькая и приметная, незамеченной не останется. Может в суматохе где-то выронили, это тоже надо проверить.
— Да какая тут суматоха, Гед? Уж поверь моему богатейшему опыту, украли его. Точно тебе говорю, украли. И там… это… от южан какой-то петух в цветных перьях прискакал. Переговоры хотят устроить. Что с ним делать прикажешь? Я бы говорить не стал, а просто повесил, уж больно вид у него вороватый. Не могли приличного гонца найти, что ли?
— Пошли, посмотрим на него, для начала. А там посмотрим…
* * *
Встречу условились провести километрах в десяти ниже брошенного южанами лагеря, в похожем расширении речной долины. На этот раз заявились три аристократа, из них я с одним уже имел честь недавно общаться — Уго Акке. Выглядел он далеко не так блестяще, как позавчера утром: лекари не успели долечить уродливый рубец под глазом, дорогая кираса изобиловала вмятинами и царапинами, вид не очень-то горделивый. Второй переговорщик смотрелся бедным родственником и скромно держался позади. Скорее всего, взяли в качестве почётного телохранителя. А вот третий напоминал бледную копию Ната Менная. Доспехи дорогие, но сильно в глаза не бросаются; кожа заметно темнее, чем у жителей стран Тхата; губы мясистые, «надутые», что характерно для уроженцев далёких тёплых стран; из ножен выглядывает рукоять храмового меча. Оружие далеко не уникальное, однако можно жизнь прожить и ни разу его не увидеть даже издали. К тому же блеск некрупных самоцветов намекает на возможную модификацию, что намекает на широкие возможности. Ведь её в Раве никто не возьмётся сделать, даже на крайнем юге таких мастеров по пальцам пересчитать, и с улицы к ним никого не пропустят.
Я подъехал в сопровождении Кими, хотя мог бы и сам, мне поддержка не требуется. Слегка кивнул, глядя на Уго Акке. И тот, чуть поморщившись, представил старшего спутника:
— На этот раз я с господином Элеем Нугром, он из рода Нао.
Я снова кивнул и произнёс:
— Так понимаю, мне можно не представляться? Ваш посыльный сказал, что вы хотите поговорить о мире. Ну что ж, я всегда готов выслушать такие предложения.
Элей покачал головой:
— Вас ввели в заблуждение, или это какая-то ошибка. Я хотел обсудить с вами условия перемирия.
— Со всем уважением, но зачем мне нужно это перемирие?
— Нам потребуется время, чтобы позаботиться о павших. Также мы готовы выкупить пленных и родовые реликвии. За тела павших, мы, разумеется, тоже готовы заплатить.
Я пожал плечами:
— Понятно, что вам сейчас выгодно взять передышку, но повторяю, мне-то она зачем? Просто сидеть и ждать, пока вы подготовите новый удар? В моих интересах решить наши с вами разногласия без проволочек.
Уго не выдержал, встрял раньше старшего, что не очень-то приветствуется у аристократов:
— Нам не нужно готовиться к новому удару, все наши силы уже готовы к битве. Предлагая перемирие в таких невыгодных для вас условиях, мы проявляем щедрость.
Я улыбнулся:
— Помнится, позавчера, утром, ваш племянник Нонд тоже говорил о щедрости. Примите, кстати, мои соболезнования. Такой перспективный молодой человек. Был.
Уго побагровел, но сдержался, лишь медленно кивнул.
А Элей обернулся и скомандовал третьему аристократу, которого мне не представили:
— Эккон покажи господину Гедару то, что ему следует увидеть.
Тот спешился, достал из объёмной седельной сумки деревянную шкатулку
