Локки. Потомок бога. Книга 11 - Евгений Валерьевич Решетов

— Сильно в этом сомневаюсь. Локки известен своим хорошо подвешенным языком. Он старается везде урвать своё. Возможно, и нет его заслуги в том, что Тир пропал! — снова прогремел Перун, сверкнув небесно-голубыми глазами.

— Верно, — поддакнул Чернобог, отмахнувшись от непочтительного шмеля, с гудением пролетевшего рядом с его крючковатым носом.

— Возможно, вы в чём-то и правы, — спокойно произнесла Марена. — Однако я считаю, что Локки всё же имеет право на часть Пустоши. Пусть даже не на половину, но хотя бы на треть.

— Треть⁈ — вскипел Перун, привстав с трона. — Он подавится третью! Максимум четверть!

— Четверть его не устроит, — заметил Семаргл, заложив руки за спину. — А если его что-то не устраивает, он начинает действовать. Локки может начать строить нам козни. А вы его знаете, с ним лучше не связываться. Он уничтожает всех своих врагов рано или поздно, хитростью или силой.

— Пфф! — фыркнул Перун. — Не пугай ежа голой жопой.

Марена взглянула на него живым глазом и предложила:

— Давайте проголосуем, иначе разговор затянется, а нам пора выполнять божественные обязанности. Кто за то, чтобы дать Локки половину Пустоши?

— Нет-нет-нет! — перебил богиню Сварог. — Давайте лучше пригласим Локки на нашу поляну и пусть сам объяснит, почему мы должны отдать ему половину Пустоши.

— Что ж, справедливо, — поддержал его Семаргл.

— Да, брат, в твоих словах есть толика правды, — согласилась и Марена, нисколько не обидевшись.

Все взгляды обратились к Перуну.

Тот пожевал губы и буркнул:

— Ладно, пущай Рарог пригласит его на наш совет.

* * *

— Я, конечно, всякое повидал в жизни, но такое впервые. Яблоку негде упасть, пожри меня Хель! Все таверны и постоялые дома забиты под завязку. Будто мы оказались в чёрную пятницу в самом дешёвом торговом центре города, — недовольно пробурчал я, когда Рубака в очередной раз вернулся ни с чем с постоялого двора.

Он стоял возле саней, виновато опустив голову, и понуро мял шапку пальцами.

— Ладно, ты чего пригорюнился? — бросил я ему. — Ты-то не виноват. Наверное… Поехали дальше, но в следующий раз я сам пойду. Может, и договорюсь с хозяином.

Рубака забрался в сани и погнал оленей к другому постоялому двору — чуть ли не последнему на нашем пути. Мы объехали уже почти все гостиницы и таверны. Нет, в самых поганых места-то имелись, но там и пиво разбавлено ослиной мочой, и подают не мясо, а подошвы, о которые зубы сломает даже Инварр. Про качество постельного белья и говорить не стоит — клопы там за пару часов сожрут даже богов.

— Приехали! — выдохнул Рубака, остановив оленей перед раскрытыми воротами.

— Удачи, Локки, — пожелал мне Мых, кутаясь в шубу. — Она тебе понадобится.

— Сам справлюсь, — отмахнулся я и вылез из саней, чувствуя спиной скептические взгляды своих подчинённых.

Ох не верят они в меня, ох не верят. Прям напасть какая-то с ними.

— Гадство, — выругался я, чуть не наступив в кучку исходящих паром конских каштанов, а затем вошёл во двор трёхэтажного постоялого дома, сложенного из брёвен.

Все окна были ярко освещены, а из кирпичных труб в ночное небо поднимались сизые клубы печного дыма.

Взбежав на крыльцо, я распахнул дверь и вошёл в общий зал, пропахший жареным мясом и бражкой. Тёплый воздух содрогался от грубого смеха, звона кружек, треска поленьев в громадном камине и от голосов всевозможных существ: от носатых карликов до троллей, чьи руки были толщиной с мои бёдра.

Все столы оказались заняты, а служки едва не роняли подносы, лавируя между посетителями.

— Народу-то, народу, — подивился я и с трудом протолкался к стойке. За ней потный краснолицый мужичок быстро-быстро наполнял кружки пенным напитком. — Эй, дружище! Есть свободный номер?

— Да вы чего, господин⁈ — изумлённо выдал он, нервно дёрнув левым глазом. — У нас даже подвал забит.

— Нет, в подвале не надо. Мне нужна хорошая комната — без вони, без клопов, с мягкой периной и просторная. На семь персон.

— Ого! На семь? Да где ж такие хоромы взять⁈

— А где хозяин?

— Так я он и есть, — кивнул мужичок, оглядев шумный зал. — Даже вот пришлось самому взяться за старое.

— До утра, наверное, за стойкой простоишь? — произнёс я, поймав за хвост любопытную мысль.

— Да уж, придётся, — вздохнул он, шмыгнув мясистым носом с красными прожилками. — Ноги уже гудят, стар я стал. Но куда деваться?

Краснолицый поставил на поднос десяток кружек и передал дородной служанке. Та пошла по залу, покачивая мощными бёдрами. Если такой зад кого заденет, может и кости переломать.

— Сочувствую тебе, дружище. Но раз уж тебе всё равно не спать, давай-ка я займу твои комнаты. Ты же где-то ночуешь.

— Мою? — вскинул он брови.

— Ну да. Я же вижу по твоему изумлению, что ты не догадался её сдать.

Мужичонка сразу закусил губу от досады, намекая, что я попал в точку. Он даже с лёгкой злостью глянул на меня, будто я уличил его в преступлении. Но конечно, он злился на себя за то, что не догадался. Замотался, бедолага, вот и дал маху.

— А что, может, и сдам, — пробормотал он, окинув меня задумчивым взглядом. — Народ-то с вами прибыл приличный? Всё же разговор о моих личных покоях, а не каком-то простом номере.

— Пфф, обижаешь! — выдохнул я, гордо вскинув голову. — Три вышколенных слуги, знающих этикет как свои пять пальцев, мудрец, познавший тайну всех грибов, и пара телохранителей, прежде служивших при дворах императоров.

— Ох, заливаете вы, господин хороший, — дёрнул щекой он, явно не поверив, но в глазах уже плясали золотые монеты. — Но я сегодня добрый. Можем и сговоримся. По десять золотых за каждого — и так уж и быть, заселяйтесь на одну ночь в мои покои. Там, кстати, давеча ремонт был. Всё новое, красивое.

Он с тревожно посмотрел на меня и облизал губы, опасаясь, что заломил слишком большую цену. Я ведь могу уйти, а следующего такого клиента он может и не дождаться. Ведь все, кто хотел попасть на турнир, наверняка уже прибыли в город.

В принципе, я мог бы и заплатить предложенную цену, но терпеть не могу, когда на мне хотят нажиться. Поэтому начал торговаться. А он, конечно же, сбавлять не очень-то и хотел, так что у нас завязался рьяный торг. И надо признать, встретились практически два равных соперника. Впрочем, я всё же оказался ровнее, сбросив цену аж до семи золотых.

— Ладно, шут с тобой! — выхаркнул ещё больше покрасневший мужчина, схватил уже наполненную кружку, осушил её,