Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

— Девочки, сообразите нам с их высочествами чего-то посерьёзнее, — свысока бросила сестрёнка помощницам, которые раболепно склонились. У неё на автомате так, даже усилий для отдачи команды не сделала: ей просто должны подчиняться, потому, что должны, по-другому не может быть. Я тоже так хочу!

Оля выслушала внимательно и теперь ходила по кабинету, размышляя.

— Ребятки, я понимаю вашу логику. Испытание на тех, кого не жалко. И что-то внутри меня с этим согласно — это практично. Но поймите и меня, это — люди. Подданные мамы. Да, оступившиеся. За это суд и назначит им «вышку». Но это всё-таки люди, и так поступать бесчеловечно.

— А если купить их? — Ожидаемая реакция, потому я заготовил следующий аргумент. — Они добровольно соглашаются участвовать в эксперименте, им так и так казнь, но тут мы делаем что-то хорошее для их семьи?

Оля расслабилась, села во главе стола — в её кабинете шикарный длинный стол буквой «Т», но мы расселись в самом начале. Посмотрела на меня с… Нет, не сожалением. С неким покровительством, как смотрят на детей и слабоумных.

— Саш, ты не представляешь, какие там у контингента моральные ценности. Это убийцы, рецедивистки. Для них нет ничего святого. И ценность семьи для таких кадров сомнительна. Они согласятся, если ты пообещаешь им сменить приговор хотя бы на пожизненное, но я никогда не пойду на настолько наглое нарушение. Обещать изменить приговор вы не вправе, запрещаю.

— А если попытаться найти точки давления на семью? Порыться в досье? Может чего найдётся?

— Может и найдётся, — не стала она спорить, закрывая тему. — Но Саш, Маш, у меня нет для ваших прихотей людей. Для того, чтобы тебя с твоим прибором ублажить, надо оторвать от работы ценного сотрудника — поверьте, здесь, в управлении, они все ценные. Этот человек должен сидеть и корпеть над делами смертников, выискивая, кого чем можно купить, одарив близких? Не смешно. Проще заказать исследования в специализированном НИИ.

— И раскрыть, что мы интересуемся такими вещами, причём применительно как раз к сильным одарённым?

Она невозмутимо пожала плечами.

— Я говорю, как есть. А есть так, что у меня нет для тебя людей в помощь.

— А мне доверишь?

— Чего? — не поняла она.

— Мне, говорю, доверишь копаться в их досье? Я сам буду их изучать. И сам приму решение, с кем выходить на контакт, с кем нет. Эти дела под грифом «Секретно», или я могу их почитать?

— Ну, Саша… — Оля про себя восхищённо ругнулась. — Я не против, но ты представляешь, что просишь? Точно хватит духу сидеть в архиве и корпеть над досье, в которых сотни пудов грязи и крови?

— Не попробую — не узнаю, — пожал плечами я. — А вдруг получится?

— А ты? — Взгляд на машу.

— Если будет скучно, — пожала та плечами, — поеду домой. И да, Аллу с Алевтиной отпускаем? — Это мне. Я кивнул.

— Хорошо, — согласилась Оля. — Поехали вниз. Без меня вас никто слушать не будет, отдам распоряжение лично.

Подвальное помещение здания управления на той же Маросейке, только другой корпус — перешли сюда по переходу на уровне второго этажа. Окон, соответственно, нет. А есть Стеллажи с полками, на которых стоят папки-досье. Сотни папок! Тысячи! Огромный архив Разбойного приказа, на минуточку, аналога МВД в мире Альтер-эго.

— Вот эта женщина будет тебе помогать, — представила нам Ольга местную служащую, и обращалась ко мне, так как представляла, что Маше это точно не будет интересно, она тут не надолго. — Слушаться её безукоризненно. Любое нарушение правил или регламента — разрешаю выпроводить этого оболтуса за ворота. — Это архивариусу. — Саш, ещё раз. За территорию с досье в руках не выходить — изучать только в специализированном месте. Вообще ничего за пределы зоны не выносить! И, соответственно, ничего не заносить. Внутри территории архива никаких напитков, еды и прочего — столовая в главном корпусе, и пусть еду вам возьмёт кто-то из охраны, впрочем, они протокол знают. Не шуметь, наконец! Это одно из главных правил. И, Маш никаких фигур! — Грозно сузила глаза. — Особенно огневых. Досье хранятся здесь, — снова мне, — но сами преступницы в специализированной тюрьме. Как подберёшь кандидатуры — скажешь, отправлю с тобой туда группу — для «знакомства».

— Есть, госпожа наследница! — козырнул я.

Оля оказалась полностью права, Маша свалила через час с формулировкой:

— Скукота! Как ты можешь в этом разбираться? Что-то понимать?

— Могу, — кивнул я, не отрываясь от чтения. — Да, сложно, через юридические формулировки надо продираться. Но когда продерёшься… Интересно же!

Она закатила глаза к потолку и свалила в закат, Я же пожал плечами и продолжил изучение личных дел преступниц. Было и правда интересно. Нет, оно, конечно, Оля была права насчёт грязи, читая, ты с головой погружаешься в чьё-то дерьмо, особенно коробило от описания зверств одной серийной убийцы из Одинцово. Но с другой стороны чтение завораживало. Кем же был Альтер-эго в той жизни, что мне нравятся такие вещи? Или это Саша на такое запал, как раз потому, что будучи царевичем, оказался ограждённым от подобного, и ему в диковинку?

— Ты ещё здесь? — Голос Оли. Я поднял глаза:

— А?

— Саш, полдвенадцатого, — нахмурила брови старшая сестра, садясь за стол напротив. — Сторож говорит, сотрудницы ушли, ей велели присмотреть за тобой и закрыть помещение. Сказали, досье оставить на месте — утром уберут.

— Доверяют? — нахмурился я — и правда, меня давно не дёргал никто, в помещении для изучения как-то давно очень тихо.

— Сама в шоке! — призналась она. — Видимо, ты архивариусов купил.

— Чем я мог их купить? — Озадачила.

— Ну, наверное, ответственным поведением. Вёл себя серьёзно, не буянил, не шумел, не истерил. Папки, смотрю, у тебя все лежат аккуратно, никакой небрежности. Не знаю, Саш, ругать их за это не буду — не хочу опускаться до их уровня, пусть с ними непосредственное руководство разбирается. Но… Знаешь, если опытный человек «срисовал», что тебя можно оставить одного в помещении архива, лишь в компании со сторожами… Это показатель. Нас ты обмануть можешь — мы тебя давно знаем, примелькался. А тут… — Она не знала, что сказать на такое.

— Всё равно нарушение. Я — посторонний, как не крути.

— Так-то да, — не согласилась она, — но насчёт тебя давала команду им я. И ты — не непонятный мутный тип, а царевич. Такой же, как и я, сын государыни. Тут хочешь — не хочешь, а пойдёшь мимо протокола. Знаешь ведь, сделаешь такому, как ты, согласно инструкции, и, поскольку задница инструкцией прикрыта, тебе ничего за это не