Шайтан Иван 7 - Эдуард Тен

— Кто такие? — спросил я рассматривая подростков.

— Так это, аманат, ваше высокоблагородие. — Растерялся солдат глядя на меня и моих ухорезов.

— Что за аманат?

— Аманат и есть аманат, обычный — смотрел на меня солдат, как на бестолкового.

— Заложники это, командир. — тихо подсказал Савва.

— А почему они в цепях и на оборванцев похожи? — Спросил я.

— Так, злые они как волчата. А в цепи приказано заковать, потому как родичи их в злоумышлении уличены. Его благородие штабс-капитан Горемыкин приказали.

— И много их?

— Девять, десятый в прошлом годе помер. — вздохнул солдат.

— Давай, грузи дрова и дуй в крепость со своими гавриками.

Мы поехали к крепости. Да и крепость, одно название. Земляной вал не выше двух с половиной метров. Ворота, ногой выбить можно. Часовой, увидев подъехавшую карету, засуетился, послав второго солдата оповестить начальство.

Я вылез из кареты и в сопровождении своих бойцов решительно направился к воротам.

— Стой, далее вход воспрещён. — остановил меня ефрейтор. Одетый в изрядно поношенный мундир, он стоял потный и растерянный, пытаясь совместить устав караульной службы и прибытие непонятного начальства.

— Сейчас начальник караула прибудет, ваше высокоблагородие.

Из ворот, суетливо поправляя мундир, вышел молодой подпоручик. Увидев меня и мою свиту, он окончательно сник и, борясь с непослушными пуговицами, вытянулся в струнку.— Подпоручик Лунёв, господин полковник. Чем обязан? — голос его дрогнул.— Желаю видеть вашего начальника, — сухо отрезал я.— Господин полковник, штабс-капитан Горемыкин… он не совсем здоров… лихорадка, — замялся офицер, избегая прямого взгляда.— Я вполне могу представить природу его лихорадки. Ведите, подпоручик, у меня нет времени на церемонии, — мои слова прозвучали как приказ.

Лунёв обречённо вздохнул и повёл нас внутрь. Картина, открывшаяся взору, была удручающей, даже по меркам здешних мест. О готовности к обороне и говорить не приходилось — всё здесь с момента постройки медленно, но верно ветшало, представляя собой печальное зрелище запустения. Когда мы приблизились к двери штабного дома, оттуда донесся хриплый, прерывистый крик:— В шею! Всех… ко всем чертям! Плевать я хотел… — далее поток грязной, бессвязной брани.

Подпоручик замер, густо покраснев. На его лице читалась смесь жгучего стыда и страха.— Успокойтесь, подпоручик, — холодно заметил я. — Очередной неоценённый стратег, терзаемый тонкими материями. Сколько у вас содержится аманатов?— Девять душ, господин полковник. Отроки от десяти до четырнадцати лет, — доложил он, с трудом подбирая слова.— Есть ещё такие пункты содержания заложников?— Так точно, господин полковник. В укреплении Крестовском, под Грозной. Там, кажется, десять или двенадцать человек. Больше не знаю.— Хорошо. На обратном пути я заберу ваших аманатов. Под мою ответственность.— Но, господин полковник… как это возможно? — офицер растерянно замямлил, не веря своим ушам.— Если я отдаю приказ, значит, имею на то полномочия. Впрочем, можете оставить их себе, — я намеренно сделал паузу, глядя на него, и добавил с ледяным равнодушием: — Ваше дело.— Нет, нет, что вы! Всё будет исполнено!.. А когда прикажете ожидать? — засуетился он, окончательно сломленный.— Точного дня не назову. Дня через три. Мне пора.

Мы вышли за ворота. Я уже собирался сесть в карету, но, обернувшись и взглянув на жалкое укрепление и на молодого офицера, который был продуктом и заложником этой системы, не сдержался.— Послушайте моего совета, подпоручик, — тихо, но так, чтобы слышал он один. — Займитесь укреплением этого гов… этого места. Поверьте мне, набег может случиться когда угодно. А у вас здесь, мягко говоря, не лучший порядок. И не оглядывайтесь на разложившееся начальство. Смерть со спущенными штанами — ещё не самое позорное, что может здесь случиться.

Он молча, тяжело кивнул. В его глазах читалось не только понимание, но и глубокая, безнадёжная усталость.

База третьей сотни меня порадовала. Веселов не только восстановил, он дополнительно укрепил свою базу. Везде порядок и никакого праздного шатания. Все при деле. Мой приезд был неожиданностью для сотника, но он очень обрадовался.

— Здравия командир, давно не бывал у меня, всё по Петербургам мотаешься. О… поздравляю с Егорием. — Заметил он знак Георгия на моей шашке.

— Спасибо, сам клюкву получил. — улыбнулся я. — Вот, что сотник, мне нужно к Хайбуле, жену его отвезти. Как у вас, спокойно?

— Да вроде не балуют, но для верности ещё пяток моих добавлю к твоему сопровождению, командир. Бережёного бог бережёт.

— Вот и ладно. Если есть желание, можешь со мной поехать.

Весь вечер мы проговорили с сотником. Я внимательно выслушал все его достижения и неудачи, его просьбы и пожелания. По состоянию, на сегодня, сотня была в полном порядке, постоянное оттачивание тактических действий бойцов. Помощь Хайбуле и частое совместное патрулирование. Сотню решили посмотреть после визита к Хайбуле.

Ранним утром мы тронулись в Картах и к вечеру прибыли. Нас встретил патруль Хайбулы и разобравшись кто приехал, сопроводили нас в селение. Картах сильно увеличился с последнего моего посещения. Хайбула, как не старался, не смог скрыть своей радости при виде Мелис. Она бросилась к нему, не скрывая своей радости и сразу, после встречи, принялась осматривать свой новый дом. После скромного застолья, мы с Хайбулой уединились в комнате. Я передал ему мирный договор подписанный Императором, он принял его с заметным волнением. Выслушал его обстоятельный рассказ обо всём, что произошло за время моего отсутствия.

— Ходят упорные слухи, Пётр, Абдулах–амин собирает людей, чтобы летом провести набег на вашу линию, на меня и другие селения, которые отказались поддержать его. Он призывает всех встать под его руку и показать неверным и предателям кто хозяин на этих землях. Черкесы с побережья, кабардинцы, лезгины, чеченцы и много добровольцев с турецкой стороны. Поверь, это не просто слухи. Я думаю, что они будут наносить удары во многих местах одновременно. Как я нападал раньше. До последнего момента никто не знал где будет главный удар, а может два. У вас просто не хватит сил прикрыть все опасные направления.

Хайбула, как всегда, был прав и точен. Пока что было трудно даже предположить, какими силами будет оперировать этот имам.

— Скажи, Хайбула, кто будет водить его отряды?

— Говорят, что самым большим отрядом будет править он сам. А главные удары доверят Абдуле и Хочару. Абдул — аварец, Хочар — чеченец. Оба ему слепо преданы. Искусные воины. Особенно