Одинаковые. Том 5. Атлантида - Сергей Насоновский
На улице тем временем развернулось странное представление, запланированное нами: цыганский ансамбль передвигающийся по Невскому задержался у дома, распевая громкие песни. Их музыка заглушила звуки схватки, и по ощущениям, никто ничего не заподозрил.
В зал, где собрались питерские масоны, полетели четыре светошумовые гранаты. От ярких вспышек присутствующие потеряли ориентацию, и этого времени хватило бойцам боевого крыла. Пятнадцать минут — и все было кончено. Всех участников собрания связали и спустили в подвал особняка под надежную охрану. Всю прислугу также согнали в отдельную комнату без окон, поставив караул из наших парней.
Цена операции, правда, оказалась страшной. Николай Зорин, один из наших лучших ребят, пал от пули охраны генерала. Это была первая потеря за все существование боевого крыла. Даже в жестоких боях Англо-бурской войны нам удавалось сохранить личный состав полностью.
Я спустился в подвал, где держали Романовского. Генерал был бледен, но держался с достоинством.
— Вот мы и встретились, Петр Аркадьевич. Удивлены?
— Я знал, что этот день придет. Но не думал, что вы окажетесь настолько решительны.
— У нас были причины действовать жестко. Ваши ублюдки покушались на жизнь моего брата, а еще планировали нападение на дом, где живет наша мама.
— Это была вынужденная мера. Вы слишком далеко зашли.
— Вот об этом-то я и хотел поговорить. Вы все нам сейчас расскажете!
Бойцы готовили отдельную комнату для допроса. По расчетам у нас было не больше двух — двух с половиной часов в этом доме, чтобы завершить все дела. За это время Романовский должен выложить все, что знает о деятельности ложи в Санкт-Петербурге и во Франции.
Я отдал последние распоряжения и поднялся из подвала. Впереди была тяжелая работа: допросить пленников, собрать данные, чтобы затем зачистить оставшиеся ячейки масонов России.
Допросы затянулись на час. Каждого пленника допрашивали лично. Хорошо, что у нас было достаточно людей: все так или иначе могли поучаствовать в процессе. Да и практика для ребят была отличная, учитывая то, что перед ними были очень непростые люди.
Все показания скрупулезно записывались и заверялись подписями допрашиваемых. Не известно, понадобятся ли эти записи когда-либо, или пролежат мертвым грузом в сейфе, но пусть лучше будут.
Выяснилось, что собрание, хоть и небольшое, но было ключевым. В особняке оказались двенадцать значимых фигур российского отделения ложи, а также двое специально направленных гостей из Франции, которые ставили ближайшие цели. Мы, конечно, в этих планах присутствовали чуть ли не первой строчкой. Эти французы были не простыми членами, а занимали посты в центральном аппарате Великого Востока Франции.
Их признания вскрыли множество тайн, связей и каналов финансирования русских масонов, да и на французские дела тоже открыли глаза. Правда один из них был практически не восприимчив к боли. И если честно, то полностью его волю к сопротивлению так и не удалось сломить. Это один из немногих, на которых уходит много времени при допросе, редко такие попадаются. После завершения разговоров «по душам» началась вторая часть операции. Связанных пленников выводили через черный вход и укладывали в один из «Захаров».
Параллельно отдельная группа проводила тщательный обыск особняка. В итоге нашли четыре тайника. В первом лежало сто двадцать тысяч рублей золотом и пятьдесят тысяч франков. Во втором — драгоценности, которые в общей сложности тянули на приличную сумму. В третьем обнаружили тридцать пять тысяч рублей и двадцать тысяч марок. Четвертый тайник хранил документы: расписки, компроматы и груду грязи, которую, какого-то хрена, собирал этот генерал Романовский.
Все ценности и бумаги упаковали в три массивных саквояжа — у генерала позаимствовали, ничего страшного, тому все равно они более не понадобятся. Документы, содержащие списки членов ложи, схемы их связей и финансовую отчетность, отдельно пометили для дальнейшего изучения.
Романовский, поняв, что мы не остановимся и говорить придется, пошел на сотрудничество. Он предоставил полную дорожную карту всех ячеек ложи в России: тайные адреса, кодовые слова, порядок связи. Эти сведения оказались в будущем бесценными для Андрея-Феликса — по ним он зачистит оставшиеся ячейки.
Всех пленников вывезли в лес. Когда очередь дошла до генерала, он стоял перед свежей ямой и, глядя прямо на меня, сказал:
— Вы так и не узнали главного. Артефакты, которые вы ищете…
Его слова оборвались звуком выстрела. Романовский рухнул, а я невольно задержал дыхание.
— Твою мать, что этот урод хотел сказать!
Олег, сделавший выстрел в затылок генерала из пистолета с глушителем, услышав мои слова, растерялся. Видимо понял, что накосячил.
Последняя фраза засела у меня в голове. Что он имел в виду? Какие артефакты? Те, что у нас или другие? А если про наши, то зачем это мы их ищем?
Черт побери, вопросов больше, чем ответов. Эта ночь изменила многое, но главное — она добавила неопределенности. Ответы на новые вопросы нам еще предстоит найти.
Глава 12. Затишье перед бурей. Анализ и планирование
Сегодняшнее утро началось с похорон. Мы прощались с Николаем Зориным, одним из лучших бойцов нашего боевого крыла, павшим от пули охраны генерала Романовского. Церемонию провели в маленькой часовне «Белого Ветра», без лишней помпы, но с воинскими почестями. Гроб опустили в землю на небольшом погосте, на котором уже было два креста. За время существования приюта мы попрощались с двумя инструкторами, бывшими отставниками, для которых «Белый ветер» стал вторым домом. Все бойцы боевого крыла присутствовали здесь, парни стояли молча, опустив головы, глядя на свежий холм, каждый с болью прощался с боевым товарищем.
Это первая потеря за все годы. Даже в Англо-бурской войне нам удалось обойтись без убитых. Теперь всем стало ясно: игры кончились, все по-взрослому. Я сказал короткую речь, и мы разошлись. Николай останется в нашей памяти. Конечно, когда мы создавали «Белый Ветер», то прекрасно понимали, что потери неизбежны, но как же чертовски больно проходить через них.
Возвращение к работе после этого давалось с трудом. В воздухе витало эхо недавней ночи: выстрелы, лица французов, последний хрип Романовского. Но останавливаться было нельзя. Все силы брошены на доведение батискафа «Нептун» до идеального состояния. В голове засела последняя фраза генерала: «Вы так и не узнали главного, артефакт, который вы ищете…» Что он хотел этим сказать? Этот вопрос грыз нас с братьями изнутри, но ответа не было.
Мы сидели в кабинете и в очередной раз
