В спорте надо жить ярко! - Алексей Викторович Широков
К чести девушек, в магазине они не задержались. Что именно покупали я не спрашивал, какие-то женские мелочи, очень важные для них самих, но совершенно непонятные для мужчин. И я даже понимал, почему именно сейчас они поехали за покупками, ведь магазины Адлера внезапно посетило изобилие. Нет, тут и раньше можно было найти всё, что нужно для жизни, но… советское, промышленное.
За кооперативным, а уж тем более импортными вещами приходилось побегать. Или обращаться к знакомым торгашам, накручивающим по двести, триста процентов на любую забугорную шмотку. А тут вдруг магазины оказались забиты драгоценным дефицитом. Продавцы даже дышать боялись от свалившегося счастья… ну или от внимания проверяющих органов, начиная от ОБХСС заканчивая неприметными мужчинами в строгих костюмах. Родная контора бдила, а за растрату импортных вещей работникам торговли было обещано три дня непрерывного расстрела, как минимум. Вот они и не знали, то ли радоваться, то ли печалится, от того, что вожделенный дефицит вот он, только руку протяни, но за каждой красочной вещью притаилась статья.
— Сначала поужинаем, потом на концерт, — я прикинул по времени маршрут движения. — Как раз успеем. Возражения есть? Возражений нет.
Их и быть не могло, потому что, оказывается, Соня уже забронировала столик на своё имя. Мы оценили продуманность нашей Белоснежки, когда увидели забитый до отказа зал. Зрители устав за день наблюдать за спортсменами спешили отдохнуть морально и физически, вкусно покушать и подготовиться к завтрашним соревнованиям. Понятное дело, предпочтение рестораторы отдавали заграничным гостям, обслуживая своих по остаточному принципу. И, как оказалось, мы тоже попали в число тех самых остаточных.
— Что значит нет мест? — Софья говорила спокойно, но в голосе слышалось позвякивание льда, а температура вокруг начала падать. Не так как у её папани, но тоже ощутимо. — Я ещё утром заказала столик на фамилию Сикорская. И вы подтвердили бронь! А теперь заявляете, что мест нет?
— Вы что не понимаете? — метрдотель уставился на нас с презрительной миной на холёной морде. — У нас тут интуристы!
— То есть вы считаете советских граждан людьми второго сорта? — я уже неоднократно убеждался, что под милой, няшной внешностью Леночки таится ещё тот тёмный омут. Вот и сейчас Зосимова одной фразой вогнала в краску самодовольного дядьку, привыкшего к почитанию и даже какому-то раболепию от гостей. К такой постановке вопроса он был не готов. — Идолопоклонствуете перед Западом? Отрицаете достижения Октябрьской революции? Я думаю, тут всё ясно. Семён, надо сообщить в пятое управление, что здесь засели антисоветчики. Пусть КГБ ими занимается.
— Д-да что вы себе позволяете? — метрдотель хотел бы рявкнуть это грозным голосом, но от волнения у него перехватило горло и вышло какое-то сипение. — я сейчас милицию вызову.
— Вызывай, — я пожал плечами, впервые жалея, что не надел ни награды, ни значка Мастера. Специфика работы предполагала, что мы будем изображать обычных людей, а звезда Героя вызывала слишком много внимания. — Заодно и органы почистим от недобитой контры. А то взяли моду всяких ублюдков покрывать.
— Простьитье, — наше занимательное общение прервало вмешательство троих интуристов, двух парней, лет двадцати пяти и девушки чуть моложе возрастом, — Я просьить прошьенья, но вы сказальи вас зовут Сикорская?
— Совершенно верно, — Софья тряхнула белоснежной гривой, — Вы что-то хотели? И можно по-английски если вам так проще.
— О, благодарю! — обрадовался интурист. — Русский язык очень сложный. Я учу его уже двадцать лет и до сих пор с трудом понимаю, что мне говорят. Ох, простите. Я не представился. Меня зовут Джон Сикорский, а это мой старший брат Игорь Сикорский четвёртый и его невеста, Мэри Джейн. Могу ли я узнать, имеете ли вы отношение к Игорю Ивановичу Сикорскому, изобретателю вертолёта?
— К сожалению имею, но очень хотела бы чтобы нас ничего не связывало с этим предателем, — лицевые мышцы Сони заледенели чуть ли не в прямом смысле этого слова. — Если у вас всё…
— О, нет нет, подождите! — теперь к нам кинулся и Игорь, под номером четыре, таща на прицепе обалдевшую от происходящего девушку. — Стойте! Я понимаю, вам это может быть неприятно, но… Боже! Я просто не верю, что такое возможно!
— Я правнучка Татьяны Игоревны Сикорской, — Соня печатал слова словно пускала пули. — Больше известной как Матушка Зима. Той самой которую ваш… предок, бросил одну, сбежав в чужую страну. Как видите, она выжила. И мы прекрасно живём без вас.
— Господи Исусе, — братья Сикорские переглянулись с шоком в глазах. — Но дед не мог поступить иначе. Его бы расстреляли красные, а Татьяну должны были привезти его сёстры.
— Как видите, не привезли, — дёрнула плечом Софья. — Если у вас всё…
— Нет, нет, не уходите! — Джон, то бишь Иван по-нашему, ухватил Соню за руку, от чего та чудом сдержалась, чтобы не снести ему голову. Кстати, оба Сикорских оказались энергетами в ранге Кандидатов. Им всего чуть-чуть не хватало до Мастера, но я был уверен, что в прямой схватке Софья раскатает обоих. — Подождите пожалуйста! Давайте поговорим. Это просто чудо найти родственников на другом краю света, особенно таких. Пожалуйста!
— Я… — девушка оглянулась на меня в поисках поддержки, и я заметил в её глазах смятение. — Не думаю, что это…
— Конечно, — я подошёл, взяв Соню под руку. — Семён Калинин. Жених Софьи. И Лена Зосимова, тоже моя невеста. Думаю, вам есть о чём поговорить. Предлагаю заодно и поужинать.
— Вау! — дружно восхитились американцы, глядя на нас троих, но быстро взяли себя в руки. — Конечно! У нас как раз заказан здесь столик.
Лена сделала страшные глаза, мол чего творишь, но промолчала. А Софья просто вцепилась мне в руку, показывая, что не такая уж она спокойная как кажется. И я её понимал. Именно Игорь Иванович был источников всех
