Элемент власти. Том VI - Андрей Мельник
Я отправился в дом, где жил и трудился этот червь божественный. Мне очень хотелось узнать, что у него спрятано в закромах. Я ожидал увидеть артефакты, различные редкие ресурсы или цитадель разврата и жестокости… Но обнаружил то, что заставило меня вновь возненавидеть уже сдохшую тварь всем сердцем!
Лаборатория… В которой выращивали тела… Пустые оболочки без души. Непонятные технологии. Отвратительные ёмкости с отбракованными экземплярами. Дети, юноши, молодые женщины… Тысячи гигантских капсул с раствором, магические артефакты, поддерживающие жизнь.
— Этот ублюдок хотел переизобрести жизнь? Создать её заново и повелевать ей⁈ Решил, что это даст ему возможность познакомиться с бессмертием? ощутить на себе дыхание вечности? Мудила позорный… — разозлился я и погрузился в чтение его журналов.
Я ошибся, назвав его человеком. Да он и сам себя человеком не называл. Он уничтожил его в себе, когда своими руками поставил крест на жизни множества невинных.
Я читал его полные безумия заметки и задавался вопросами: сколько тысяч он убил во время экспериментов? сколько миллионов погибло, поддерживая его блядскую империю, созданную с одной-единственной целью — поставлять живые образцы для экспериментов? сколько собственных детей он погубил, стремясь к тому, что не заслуживал? и что мне делать с этими людьми, оставшимися здесь?.. Живые, но бездушные… И безгрешные. Чистые листы без воспоминаний…
Я схватился руками за голову, не понимая, как мне быть. Я не бог и никогда им не был. Я человек, смертный, который получил от судьбы удивительный путь. Я не могу понять, что мне сделать, чтобы баланс был восстановлен! Что требуется миру? Что требуется магии?
— Должен ли я уничтожить это место, предать его огню и забыть всё, как страшный сон? Или же я должен стать тем, кто исправит то зло, что совершалось в этом месте? И если второй вариант правильный, то как мне это сделать? Что сделать с теми, кто не был рождён в гармонии с жизнью и магией? Кто не жив и не мёртв? Кто существует, но не является частью этого мира?
Я бессильно опустился на пол по стене и прикрыл лицо ладонями.
Как же трудно быть богом…
* * *
Над Бурым стояла невыносимо тоскливая туча, поливая дождём городские улицы уже третий день подряд. Анна прошла в бывшую резиденцию, где раньше жила, спала, работала и даже дразнила своего сбежавшего в очередной раз жениха.
Работа шла своим чередом, благодаря привлечению талантливых управленцев и менеджеров со всей империи и присоединившимся к ним в качестве добровольцев гениям из различных уголков планеты, даже из земель Архаритов.
Анна прекрасно знала свой график наперёд. Он был составлен с учётом числа помощников, её собственных навыков и умений и исключал мелкий монотонный труд. Она переросла тот момент, когда ей вручную приходилось таскать ящики и коробки со всяким магическим добром и заполнять рукой описи, присваивая инвентаризационные номера, после чего вносить всё это в электронную базу данных. Теперь порядок обеспечивался целым штатом сотрудников, пятьдесят процентов из которых работали удалённо, из других городов Славии.
В Буром всё ещё ощущалась нехватка жилья, хоть и вводили каждый день по одному-два жилых комплекса благодаря работе десятка строительных компаний. Появление прославленного архитектора тоже не стало палочкой-выручалочкой в этом вопросе, потому как ему требовалось скорректировать план развития города, перечертить кварталы, взять дополнительные пробы грунта, связаться с подрядчиками и их директорами, привлечь менеджеров по планированию, с которыми работал ранее. Из-за этого многие ранее согласованные проекты были остановлены, а некоторые даже отменены, а стройматериалы лежали под проливным дождём, дожидаясь его решения. Но все понимали, что это окупится в будущем. А любые подобные мегапроекты не терпят спешки.
Одним из первых решений, согласованных городским советом и представителями короля, стало строительство завода в паре десятков километров от столицы, прямо на границе со Славией. Завод был слегка необычный. Металлопроизводство, призванное штамповать тысячами перфорированные листы, что станут стенами, полом и потолком будущего морского контейнера.
Зачем же людям, живущим в тысяче километров от моря, морские контейнеры? Чтобы превратить их в модульное жильё и возвести целые временные города со всеми удобствами для сотен тысяч строителей, приехавших в столицу, для беженцев, добровольцев, переселенцев и всех тех, кто достаточно смел для новых вызовов.
Очень удобное жильё, которое можно перенести на новое место после завершения строительства нужного объекта. Временные бараки потом пришлось бы сносить или встраивать в городскую архитектуру…
Одного завода им было мало, поэтому они законтрактовали на огромные суммы несколько уже существующих, а также выкупили с аукциона больше десяти тысяч таких контейнеров, уже сошедших с производственных линий. Осталось лишь привезти их, модернизировать и смонтировать на месте временного города.
В голове у Анны был настоящий бардак. Она уже вышла с собрания, где целый час обсуждались проекты «контейнерных городов», но эти металлические короба стояли у неё перед глазами до сих пор. А ещё она уже два дня пыталась выкроить время для того, чтобы решить хотя бы для себя, в каком виде она хочет провести свою свадьбу. И самое главное — где?
Вопрос Сергея выбил её из колеи. Она, словно перегретый компьютер, заглючила, мечась от одного варианта к другому, не в состоянии остановиться на чём-то одном. А ведь ещё и медовый месяц стоял отдельным вопросом!
«Хоть в контейнере этом свадьбу проводи…» — покачала она головой и замерла напротив двери.
Эта дверь вела в комнату Альмы. В отличие от всех остальных, она отказалась переезжать. Переживая горе и утрату, Альма день и ночь плакала над кроваткой дочери и её новыми игрушками. Однако сейчас вместо привычного приглушённого плача Анна услышала то, что поразило её не хуже удара током, — детский смех…
— Альма? — влетела в её комнату Анна, даже не постучавшись.
Она переживала, что от горя девушка могла сойти с ума и совершить какую-нибудь глупость, но…
— Тётя Аня! — помахала ей фиолетовым кракозяброй девочка.
— Магдалена! Солнышко наше! Ты тут! — рухнула на колени Анна.
Альма не могла ничего сказать, вся залитая слезами и обнимающая свою дочь так крепко, что та едва сумела высвободить руку и поздороваться с пришедшей к ним тётей.
Анна не сдержалась и тоже заплакала, что-то невпопад говоря Альме и обнимаясь с воссоединившейся семьёй. Для неё эта утрата была
