Изъ Москвы с любовью (том 2) - Сергей Анатольевич Кусков

— Как она вообще? Как ест, как общается со сверстниками? — подался вперёд с вопросами я.

— Общается… Почти не общается. Поначалу что-то было, теперь в основном смотрит куда-то вдаль и молчит. Они же не такие, как мы, они мир и природу на ином уровне чувствуют. Наверное, понимает, что не долго осталось. С вот-такенной шишкой в черепе долго не живут.

— Обезболивающего хватает? — по живому резанула Алла, и я видел, как попасмурнела медсестра.

— Пока да. У нас были запасы, да и финансирование детей с такими диагнозами на особом контроле. С казенных складов лекарства поступают, откуда же они идут и в армию, и в волостные и земские больницы. Без всяких прокладок в виде отделов закупок духовного приказа.(2) Так что пока есть. А там — бог даст.

(1) Синдром Дауна. Саша этого не знает, здесь его открыли совсем другие люди и значительно раньше, но интуитивно понимает, о чём речь

(2) Духовный приказ — он же приказ духовных дел. Министерство, которое осуществляет надзор за богоугодными делами, как то: образованием, призрением за стариками и надзором за приютами. Поначалу включал в себя ещё и функции минздрава, но в конце XIX века минздрав в виде Аптекарского приказа выделился в отдельную структуру. Образованием на Руси этого мира изначально занималась церковь, она же поначалу и несла основные расходы на обучение грамоте всего населения (для покрытия которых церкви оставили некоторые доходы с промыслов и земель, которые в нашем мире у неё забрали), и государство до начала XX века не горело желанием взваливать на себя эту проблему. Влияние церкви на дела приказа и сейчас значительно, но в описываемый момент это полностью светское учреждение, считающееся мощным источником взяток и «кормления» для тех, кто его контролирует. И термин «отдел закупок духовного приказа» синоним масштабного почти официального «распила».

— Без прокладок — это хорошо! — многозначительно потянул я. — А кормят тут как?

— Как… — Вопрос поставил медсестру в тупик. — Да как везде, — пожала она плечами. — А как ещё детей кормить?

Ну да, глупый вопрос. В приюте его лучше не задавать.

И вот палата. Индивидуальная. В палате кроме койки и отключённого медоборудования старое задрипанное кресло — с проваленным днищем, но это я позже обнаружил. В кресле сидела девочка, каштановые волосы, кожа… Нет, не смуглая, но что-то южное в ней есть. Глаза чёрные. Лицо бледное, худющее. Сама тощая. И вселенское безразличие в глазах. На наше появление повернулась, но ничего не сказала и никак больше себя не проявила.

— Ксю-уш, к тебе гости, — произнесла медсестра. Ноль реакции.

Я подошёл к девочке и сел перед нею на корточки, стараясь смотреть в глаза.

— Привет, Ксёныш. Я — Саша. А это Маша и Алла. Наши мамы вместе служили.

Ноль.

— Она всё понимает? — спросила Алла.

— Да. Проверяли. Просто она… Такая. У неё шишка в мозгу, она давит, и…

Алла уже подошла и положила руку девочке на голову сверху, и я на расстоянии почувствовал магию.

— О-о-о-о-о!.. — завистливо потянула медсестра. — Не буду мешать. — Кажется, её идея насчёт «чуда» окрепла. Да, чудеса иногда случаются, так должно быть. Жаль, редко. — Не забывайте, с двенадцати до часу у нас обед.

— Мы её в городе сами покормим, — произнесла Маша, и это её первые слова на фоне запредельной злости. Вот только на кого злиться?

— Если отпустят, — парировала медсестра, но Алла уверенно улыбнулась.

— Договоримся.

— Ксюш, я — Саша, — попробовал снова достучаться я. — Ты меня понимаешь? Ну, что я говорю, мои слова?

Девочка кивнула.

— Поедешь с нами в город покушать?

Кивок.

— У нас там за забором машина стоит, ждёт. Хочешь на машине покататься?

И снова кивок. Причём я видел, осмысленный. Не попугайство.

— Возьмите каталку, — указала в угол палаты медсестра. — Это маленький вариант, переносной. Она легко складывается и может влезть в багажник.

— А она что, не может ходить? — не поняла Маша.

— Ходит, почему? — нахмурилась медсестра. — Просто… Ну, вдруг что — чтобы можно было её катить. Да и мало она последнее время ходит. Всё больше лежит. Тоскует. Вы же знаете, она осталась без мамы. Резко, вдруг, и!.. Да с её диагнозом.

— Хорошо, возьмём. Маш, подкати, пожалуйста, — попросил сестрёнку — раз предлагают, значит за этим что-то есть, кичиться способностями потом будем.

Сестрёнка подкатила стоявший в углу гаджет, предварительно осмотрев его на предмет, как складывается. Присела рядом перед девочкой, немного оттерев меня.

— Ксюш, я Маша. У меня есть сестрёнка, точь-в-точь как ты. Тоже Ксюша зовут. Хочешь, я вас познакомлю?

Отрицательное покачивание головой.

— Почему?

Пожатие плечами. А вот это нехороший звоночек.

— Ну что, поехали гулять? Нас сегодня с тобой выпускают! — улыбался девочке я, задвинув злость и растерянность.

— Поехали для начала на озерцо посмотрим? — предложила Маша. Вставай, поехали?

Ксюша встала, сама пересела в каталку. То есть для неё это привычная процедура. После чего я потолкал каталку на выход.

Кресло-каталка ехала легко, девочка была невесомая, что та пушинка. И первым делом, как договорились, поехали в укромный уголок по территории.

Оставшись одни, без присмотра местных, почувствовали себя легче.

— Что там? — тут же спросил я Аллу.

— Всё сложно, — нахмурившись, сформулировала она, пытаясь реализовать ощущения в виде звуковых волн. — Скажем, лучше, чем могло быть, чем я думала, но хуже, чем хотелось бы.

— А по-русски?

— Месяца два-три у неё точно есть. А скорее больше. Крепкая девочка. Я, когда узнала, какая стадия и какие сроки, думала, вообще можем не успеть. Так что…

— Одарённость? — уточнила Маша. И пояснила для меня. — Иногда девочки не являются целителями, но имеют какое-то сродство, которое проявляется на уровне инстинктов и рефлексов. Раны, там, быстрее заживают…

— То есть когда воздействие не целенаправленное, как правило человек не отдаёт отчёта, что что-то делает, — добавила Алла.

— Видела такое? — удивился я. Мир полон неизведанного, вот, прикасаюсь…

— Конечно. Но даже так это явление встречается редко. Целителей ОЧЕНЬ мало. Маш, не знаю, — покачала она головой. — Может и дар даёт эффект. А может она сама по себе от природы крепкая. Но какое-то время у нас есть, и это хорошая новость.

— Вылечить её можно? — А это главный для меня вопрос.

Алла пожала плечами.

— Я — не смогу. Нужно положить её на месяц-два в госпиталь и каждый день делать процедуры. Саш, чтоб ты понимал, каждая процедура — это полная выкладка такой, как я. Я сегодня, чуть позже, сделаю одну, покажу — увидишь. После этого буду как выжатый лимон, сутки ни к одному пациенту