Жена-беглянка. Ребенок для попаданки - Константин Фрес

Значит, мне прямая дорога сначала к казначею, а потом уж только в мое логово.

— Прости, Ивар. У меня нет возможности быть послушной девочкой! Ты ведь поможешь мне и тут одержать верх? — эти слова я предназначила ребенку, погладив свой живот.

Что-то мне говорило, что его магические способности мне здорово пригодятся.

Глава 19

Дом казначея мне указали охотно.

Хотя и потаращили на меня глаза.

Что за дело может быть у простой женщины к казначею?

Впечатление богатой я не производила.

Но мало ли. Может, за наследством пришла.

Дом казначея ничем не отличался от других богатых домов — снаружи.

Внутри же… ох, я вздрогнула, переступив его порог!

Я ощутила себя словно в клетке. И та давила, угнетала меня своим металлическим весом.

На дверях изнутри были решетки.

На окнах тоже были решетки.

Каменные стены были покрыты кованными металлическими деревьями. Но смысл был один: это тоже была решетка.

И если ты в нее попал, то уже не выбраться…

Такие вот мрачные мысли меня посетили, когда дверца этой клетки за мной захлопнулась.

Слуга, что впустил меня, молча указал на стул с высокой спинкой подле стола.

Я должна была присесть и ожидать, когда меня примут.

— Какое у вас дело к казначею? — грубовато осведомился слуга.

— Неотложное и срочное! — выпалила я.

— Казначей сам решает, какое дело у него неотложное, — буркнул слуга. — Он ждет важного посетителя. Поэтому вы можете надолго тут задержаться.

Я почувствовала непреодолимое желание тотчас же удрать, но двери за мной уже захлопнулись.

— Но я ждать не могу, — залепетала я. Сесть мне все-таки пришлось — ноги мои вдруг ослабли, задрожали колени. К горлу подкатил ком, и я сполна хлебнула чувство обреченности. Ах, Ивар, почему я не послушалась тебя?! — Я должна кормить бабушку! Она у меня совсем стара — и совсем одна! Если я не вернусь к завтрашнему дню…

— Я передам это казначею, — пробубнил слуга равнодушно и спокойно.

И двинул вверх по лестнице из серого грубого камня.

Я осталась сидеть, ни жива, ни мертва.

Ничего еще не произошло, но мне отчего-то было ужасно страшно.

О, если выпутаюсь из этой ситуации, буду намного благоразумнее!

Если, конечно, выживу и не задохнусь в этой клетке в ожидании…

Сколько мне сидеть? Час? Два? День?

Но, к моему удивлению, казначей появился слишком быстро.

Я даже не успела напугаться как следует.

На серой каменной лестнице послышались шаги, и я подскочила, прижав руки к груди, нащупывая под одеждой монету.

— Так-так, — раздался язвительный голос. — Значит, я не ошибся!

Передо мной, в мантии казначея, стоял незнакомец, у ручья отогнавший от меня своих слуг.

— Казначей! — невольно вырвалось у меня. — Вы не аристократ, вы казначей!

Он склонил черноволосую голову.

Он был… ну демонически хорош, притягателен и вместе с тем страшен.

Взгляд его черных глаз сводил с ума.

Завораживал.

Я тонула в нем, и даже страх отступал.

— Полагаю, никогда и не стану аристократом, — немного резко ответил он. — Я не из тех, кто бездумно старается завладеть титулом. У меня достаточно денег, но я и не подумаю его купить. Титул, знаете ли, накладывает определенные обязанности, выполнить которые порой очень трудно. А вы, стало быть, убежавшая то мужа герцогиня Ла Форс?

Это был почти оскорбительный намек на то, что я, как самая глупая девица на свете, повелась на богатство и положение в обществе.

Он видел во мне легкомысленную и алчную девицу, которая по глупости своей отдала себя аристократу, не задумываясь о последствиях.

А теперь расхлебывает последствия своего поступка.

Но… как он догадался?!

— Очень просто, — ответил он, угадав мои мысли. — Вы не похожи на крестьянку. Работа ваших рук не касалась. У вас чистая светлая кожа, ровные зубы. Вы не истощены, волосы ваши не спутаны и чисты. Вы слишком хорошенькая и чистая, чтоб быть внучкой этой старухи. К тому же, вы знаете цену монете, которую я вам дал, — он указал на мою грудь. — Там вы ее прячете? Я не был уверен в том, кто передо мной. Но если б вы были крестьянкой, как уверяли меня, вы б эту монету разменяли на базаре, как серебряную. Вы бы не узнали в ней платину.

— Вот черт…

— Так что я рад вас приветствовать, герцогиня, — казначей мне вежливо поклонился. Но весь его вид просто был пропитан ехидством.

Уважения в его поклонах не было ни на грош!

— Чем могу служить?

— Прекратите паясничать, — грубо велела я. — Вы же понимаете — мне нужно эту монету разменять. Сто пятьдесят серебряных — выдайте мне их. А вашу платину заберите обратно.

На красивом лице мужчины выписалось изумление.

— Что? Как? — произнес он. — Вы действительно хотите, чтобы я разменял?.. Пришли сюда из-за такой малости? За деньгами?

— А зачем же еще? В моем положении это целое состояние! — рявкнула я. — Не думаете же вы, что я ищу вашего общества, чтоб полюбоваться на вашу небесную красоту! Нет, все прозаичнее. Я просто хочу есть.

Казначей удивился.

Хотя губы его дрогнули в чуть заметной улыбке при моем замечании о его небесной красоте.

Черт, вот кто меня за язык тянул?!

Но я не могла не сказать этого.

Если б я не сделала этого, не выкрикнула о изумившей меня красоте этого мужчины, я бы просто лопнула.

— Что вас так удивляет? — резко спросила я. — Не думали, что герцогини едят? О, еще как лопают! И гораздо больше, чем вы думали!

— Нет, — мягко ответил казначей. — Этот факт мне известен. Я просто думал, что…

— Что?

—…Что вы набегаетесь и вернетесь к безутешному супругу, — ответил казначей, пытливо разглядывая меня.

Я резко и грубо рассмеялась.

Голос был не мой, металлический, скрежещущий.

— К безутешному? — повторила я едко.

— Он организовал ваши поиски, — заметил казначей. — Ручей ниже по течению прочесали мелким гребнем. Когда он нашел ваше платье, он испустил крик, полный адской боли и отчаяния.

— Ему полезно время от времени так покричать, — злорадно ответила я.

— Вы жестоки, — укоризненно покачал головой казначей. — Он не оставляет надежды отыскать вас и назначил огромную награду за…

— Мою поимку? — ляпнула