Правильный Драко - Tasadar
Андромеда с лёгким вздохом облегчения сделала первый шаг — её силуэт мягко прошёл сквозь пелену. Следом, чуть насмешливо вскинув брови, последовала Нимфадора.
Они молча шли по аллее, утопающей в зелени. Только шаги по гравию нарушали тишину.
Наконец Андромеда заговорила:
— Драко, прими наши соболезнования. В один день ты потерял всю семью… — её голос звучал мягко, — Если мы можем хоть чем-то помочь, если тебе что-то понадобится — ты можешь обращаться к нам.
Несколько секунд Драко просто смотрел Андромеде в глаза.
— Миссис Тонкс, при всём уважении… — начал он спокойно, — После недавних событий мне очень тяжело доверять людям. Особенно тем, кого я вижу впервые. Вы, хоть и моя родственница, но остаётесь для меня незнакомым человеком. И пока я не могу вам доверять. Поэтому об "обращении за помощью" говорить рано.
Позади него раздалось тихое, недовольное сопение — Нимфадора явно сдерживалась, чтобы не бросить что-нибудь язвительное.
— Но мы можем попробовать начать… — Драко на миг запнулся, подбирая слово, — …общение. Как вы и сказали, я сейчас остался абсолютно один. И если ваши намерения действительно искренни, то, думаю, мы можем попробовать.
Тем временем они шли по саду поместья. Нимфадора, плетущаяся чуть позади, вертела головой во все стороны, с видимым интересом разглядывая окружающее великолепие — ухоженные аллеи, фонтан, статуи, идеально подстриженные изгороди.
За этим занятием она не заметила стоявший прямо на дорожке большой глиняный вазон с цветами.
Секунду спустя раздался звонкий треск: Тонкс споткнулась о вазон, взмахнула руками, потеряла равновесие и с шумом грохнулась на землю, увлекая его за собой. Глина раскололась вдребезги, рассыпав по дорожке землю и корни цветов.
Услышав шум позади, Андромеда даже не обернулась — лишь устало вздохнула, потёрла пальцами переносицу и произнесла:
— Прости, Драко. Моя дочь слегка… неуклюжа. Обещаю, она возместит ущерб. Верно, Нимфадора? — её голос оставался спокойным, но в нём слышалась лёгкая строгость.
Та поднималась с земли максимально неловко: лицо пылало, словно спелый помидор, а волосы с каждым движением меняли цвет — от алого к розовому, потом к тёмно-фиолетовому и обратно. Кончик носа был испачкан землёй, что делало картину ещё более забавной.
— Простите… — пробормотала она, потирая нос. — Но я не виновата! Этот вазон стоял прямо посреди дороги, это же…
— Это же сад, — спокойно подхватил Драко, сдерживая усмешку. — Если бы ты была внимательнее, дорогая кузина, заметила бы, что такие вазоны стоят вдоль всех аллей. — Он обвёл рукой пространство вокруг, где в самом деле виднелись десятки таких же вазонов.
Случившееся Драко скорее забавляло, чем раздражало — лёгкая улыбка на его лице выдавала это с головой, и Андромеда, конечно, всё заметила.
— И всё равно, этому вазону тут не место… — недовольно пробурчала Нимфадора, отряхивая колени.
— Ну, после того как ты на него буквально свалилась, видимо, действительно — не место, — усмехнулся Драко.
— А вы, похоже, неплохо ладите, — с мягкой теплотой заметила Андромеда, наблюдая за ними.
— Да ну вас! — возмутилась Нимфадора, её волосы тут же вспыхнули ярко-оранжевым. Она фыркнула и почти бегом направилась в сторону фонтана, демонстративно отворачиваясь.
Драко и Андромеда обменялись коротким, понимающим взглядом — и, сдерживая улыбки, вместе двинулись к фамильному мавзолею Малфоев.
Драко и Андромеда подошли к фамильной усыпальнице. Снаружи она напоминала небольшой храм, выстроенный из светлого мрамора с тонкими тёмными прожилками. Над входом, высеченный прямо в камне, возвышался герб рода Малфоев. Тяжёлые двери, казалось, должны были скрипеть под собственным весом, но открылись бесшумно.
Внутри царили прохлада и торжественная тишина. Узкий коридор вёл в просторный зал с высокими сводами, освещённый десятками магических факелов, чьё ровное серебристое пламя не давало ни дыма, ни тени. По обе стороны стояли саркофаги предков — строгие, почти одинаковые, каждый с выгравированным именем и датами. Пол, выложенный чёрным камнем, был отполирован до блеска, и в нём отражались отблески факелов.
В глубине зала, на небольшом возвышении, оставались два пустых места — предназначенные для Люциуса и Нарциссы Малфой.
Возле двух пустующих ниш стояли два гроба — один массивный, строгий, обитый тёмным деревом с инкрустацией серебряных узоров; другой — из светлого, почти белого дерева, украшенный тонкой резьбой и серебристыми ручками.
Андромеда медленно подошла к саркофагу своей сестры. В руках у неё всё ещё был букет белых роз — те самые, что она принесла. Она аккуратно положила их на крышку, задержав пальцы на лепестках, словно не решаясь отпустить. Потом нежно провела ладонью по гладкой поверхности гроба. Когда заговорила, голос её был тихим, наполненным теплом и грустью:
— В детстве мы втроём часто гуляли в особняке нашего дяди Альфарда, — начала она. — Он был не таким, как остальные члены нашей семьи. Далёк от их предрассудков о чистоте крови… Может быть, поэтому у него всегда было спокойно и весело. Даже Беллатриса, всегда буйная и строгая, там смеялась, сбрасывая с себя маску холодной леди, и бегала с нами, играя в догонялки. А Нарцисса… она плела венки из полевых цветов. Мы надевали их на головы и давали обещание — что всегда будем вместе. Тогда у нас не было никого ближе друг к другу.
Драко молча слушал, не перебивая.
— И вот как всё закончилось… — произнесла она, чуть покачав головой. — От моей семьи ничего не осталось. Одна из сестёр убита, другая гниёт в Азкабане. И всё ради чего? — Она подняла взгляд на Драко, в её глазах смешались боль и горечь. — Ради того, что Вальбурга называла «благом рода»? Это и есть благо?
Драко не знал, что ответить.
— Ради чужих идеалов… и, если быть честной, ради собственных амбиций, — продолжила Андромеда уже тише. — Наша семья заплатила за гордость. Когда-то величественный род Блэк, почти полностью уничтожен. И от него остался лишь один беглец.
На крышку саркофага упало несколько капель. Андромеда не вытирала слёз — просто стояла, молча глядя на гроб. Потом глубоко вздохнула, коснулась ладонью холодного дерева в последний раз и, сжав губы, медленно повернулась к выходу.
Андромеда и Драко вышли из прохладного полумрака усыпальницы. Некоторое время они шли молча по садовой аллее — ветер тихо шевелил листву а где-то вдали пели птицы. Вскоре впереди показался фонтан. На его каменном краю сидела Нимфадора. Она лениво болтала ногой в воде и, наклонившись, рассматривала своё отражение. Увидев их, девушка тут же оживилась — на лице появилась та самая открытая, чуть озорная улыбка, словно она и правда успела забыть свой недавний конфуз с вазоном.
— Я уже убрала тот беспорядок, — с сияющей улыбкой произнесла Нимфадора, подняв руку, будто давала торжественную
