Системный Кузнец - Ярослав Мечников
Когда обруч встал на место, схватил горсть смоченного песка и бросил на раскалённое железо, чтобы быстро его остудить. Раздалось громкое шипение. Охлаждаясь, металл сжался, с тихим скрипом стягивая деревянные дощечки в монолитную конструкцию.
Наконец, закончил — ведро выглядело кривовато, с чёрным обожжённым поясом, но теперь казалось крепким.
[Выполнен ремонт: Деревянное ведро (Обычный ранг)]
[Качество: 21%]
[Анализ: Герметичность восстановлена. Обруч посажен неравномерно, имеется пережог древесины. Общая прочность конструкции низкая из-за ветхости материалов.]
«Двадцать один процент…» — сейчас это лучше, чем дырявое ведро.
Как раз в этот момент система выдала очередное уведомление — моя закалка тела достигла уже тридцати шести процентов. Вроде и неплохо, но если учесть, что осталось всего два дня, цифра вызывала беспокойство.
И тут меня осенило. Трут! Кремень! В кузне большие запасы этого добра. Если я немного позаимствую, кто заметит? Перспектива обзавестись собственным огнём радовала, но где-то в глубине души шевелилось неприятное чувство. Этот Гуннар может быть не так прост и мне это ещё аукнется. Но что делать? Нет выбора, придётся импровизировать.
Метнулся к верстаку. Сгрёб в ладонь охапку сухого, пахнущего грибами трута, схватил небольшие, забытые в дальнем углу кремень и кресало. Они были меньше и старее тех, что лежали на виду — казались ненужными. Распихав добычу по карманам, быстро засыпал угли в очаге песком, чтобы потушить их. Ещё раз окинул кузню взглядом, пытаясь убедиться, что не оставил следов, схватил ведро и выскользнул наружу.
На улице всё та же глубокая тьма. Ни души. Но если кто-то всё же слышал стук молота, вопросы будут, и об этом тут же донесут кузнецу — сомнений не было. Наспех защёлкнул замок и, прижимая ведро, почти побежал вверх, в сторону колодца.
Внутри всё ликовало. Несмотря на страх быть пойманным, чувствовался азарт, ребяческий восторг, как тогда, в прошлой жизни, в детстве, когда в тайне от отца брал машину из гаража и гонял по ночным дворам. Система тут же отреагировала на ускорение, прибавив несколько десятых процента к моему прогрессу. Я усмехнулся и перешёл на трусцу.
Добравшись до главной площади, остановился, тяжело дыша. Да уж, выносливость в этом теле была ни к чёрту. Ощущение, будто этот пацан курил всю свою недолгую жизнь. Чёрт возьми, почему так быстро устаю⁈
Второй подход к колодцу прошёл быстрее, но когда поднимал ведро, застыл, пытаясь уловить предательский звук капель. Выдержит ли ремонт? Не протекает? Наконец, вытащил его, отцепив, поставил ведро на край колодца и при лунном свете вгляделся в дно. Каждая капля, срывавшаяся с мокрых стенок, вызывала приступ тревоги. Но нет… это просто стекала вода снаружи. Щёли между дощечками были сухими. Не протекает!
Облегчение было почти осязаемым. Моё ремесло, мои знания, мой труд — всё это принесло первую реальную пользу. Не гвоздь для чужого забора, не нож для чужой охоты. А ведро воды, для меня любимого. Отлично. Осмотрелся по сторонам, подхватил свою драгоценную ношу и двинулся в сторону лачуги.
Глава 7
Тащить со склона полное ведро оказалось настоящим испытанием. Ноги путались и скользили на мокрой земле. Я спотыкался, чертыхаясь сквозь зубы, и несколько раз едва не растянулся в грязи, кое-как удержав равновесие. Тяжёлое ведро било по голеням, оставляя тупую боль. Рука, державшая дужку, немела, и приходилось то и дело перехватывать её, рискуя пролить воду.
Система бесстрастно отсчитывала проценты за это дурацкое упражнение. К концу пути наскрёб почти полпроцента. Прикинул: если носиться с этим проклятым ведром вверх-вниз часа полтора, можно, наверное, выжать процента три, перед тем, как окончательно сдохну от усталости — перспектива так себе.
С трудом пробравшись через колючие заросли крапивы к своей лачуге, пинком открыл хлипкую дверь и ввалился внутрь, поставив ведро на земляной пол. Рухнул рядом, тяжело дыша. Голод скручивал желудок, но я уже смирился с тем, что сегодня ужина не будет.
Выгреб из кармана сокровище, что утащил из мастерской: кремень, огниво и пучок сухого трута. Теперь нужно было решить главную проблему — огонь. Лачугу пробирал промозглый холод, спать в такой сырости — верный путь к лихорадке. Тепла хотелось очень.
Зачерпнув воды из ведра, умыл лицо. Холодная вода обожгла кожу, прояснив мысли. Вытер руки о грязную рубаху и принялся за очаг.
Тут же столкнулся с реальностью — дров не было, ни полена, ни даже щепки.
В голове всплыл образ тех гнилых досок, что валялись за домом. Не лучший вариант, но единственный. Тут же поднялся и вышел в темноту. Доски оказались хуже, чем думал: трухлявые и, конечно же, утыканные острыми занозами. Пару таких заноз я тут же вогнал себе в ладонь. Выругавшись, выбрал самые короткие и целые обломки и затащил их внутрь.
Вот же чёрт — они были сырыми насквозь.
На миг охватило отчаяние, но я отогнал его. Попытка — не пытка. Выложив в каменный круг очага весь свой запас трута, сверху уложил самые тонкие щепки, которые смог отломить от досок.
«И ведь так топили раньше,» — промелькнула в голове мысль. Никаких тебе печей с дымоходами, как у бабки в деревне, где тёплый воздух по трубам обогревал весь дом. Здесь всё было по-первобытному: костёр прямо посреди хижины. Единственной «батареей» были камни очага, которые вбирали в себя жар, чтобы потом отдать его воздуху.
Нащупал во тьме холодный кремень и кресало. Привычные движения, и сноп коротких искр брызнул на пучок пакли. Одна из них зацепилась.
Едкий дымок пополз вверх. Припав к очагу, раздувал тлеющий огонёк — тление перекинулось на сухой мох, затем лизнуло щепку. Я прикрывал рождающееся пламя ладонями от сквозняка, который гулял по хибаре, словно у себя дома. Есть! Огонь занялся, жадно пожирая растопку.
Мерцающий свет вырвал из темноты убогое убранство лачуги.
Ладно, рано радоваться. Теперь самое сложное — заставить огонь взяться за сырые гнилые доски. Это заняло у меня добрых десять минут, полных ругательств. Пламя несколько раз гасло и приходилось начинать всё сначала. Я вертел доски, подставляя огню самые сухие участки, и вот, наконец, одна из них нехотя затлела, задымила, и через миг на почерневшей древесине родился язычок пламени. Лёжа на полу, аккуратно поддувал снизу, питая его кислородом. Через несколько минут доска заполыхала!
Победа! Удовлетворённо откинулся назад,
