Рожденный, чтобы жечь! – 2 - Дмитрий Лим

Гугля хихикнул, но помотал головой.

Боря, уставший и сбитый с толку, просто выдохнул.

— Так, — вновь начал он. — Ты, типа, маг, или как эта херня тут называется?

Малыш тут же кивнул и, не моргая, улыбнулся беззубым ртом.

— А я⁈

Гугля энергично замотал головой в разные стороны. Да так, что Боря решил, что младенец сейчас голову себе открутит.

Боря уставился на Гуглю.

«То есть, я не маг? А кто тогда огонь в магазине вызвал? Кто кулаками этими светящимися махал? Неужели… случайность? Бред какой-то».

— Ладно, — пробормотал Боря, отступая от корзинки. — Завязываю я с тобой в эти игры. И вообще, надо помыться. А то хожу тут, воняю, как… как ты после ночи!

Он резко развернулся и направился к двери, решив, что игнорирование — лучшее оружие против говорящих младенцев и внезапно свалившейся «магической» реальности. Но стоило ему дотронуться до ручки, как Гугля вновь подал голос:

— Па-па, не-е-ет!

Боря замер. В голосе младенца звучала такая неподдельная мольба, такая вселенская печаль, что у Бори ёкнуло что-то внутри. Он обернулся. Гугля лежал в своей корзинке и смотрел на него огромными, полными слёз глазами.

— Ну, чего ты? Чего тебе надо? — сдался Боря, возвращаясь к столу. — Только давай без этих «па-па», а? Меня от этого слова уже дёргает. Может, тебе соску дать? Или колыбельную спеть? Хотя вряд ли я знаю хоть одну колыбельную…

Гугля, всхлипнув, протянул к нему маленькую ручку. Боря, поколебавшись, взял её в свою ладонь. Ручка была крошечной и тёплой. И почему-то от этого простого жеста всё его раздражение, всё неверие куда-то улетучились. Он почувствовал какое-то странное, щемящее чувство, похожее на… жалость? Или даже нежность? К этому говорящему, магическому, вонючему младенцу.

— Ладно, — вздохнул Боря, присаживаясь на стул. — Что ты хочешь мне сказать? Говори уже, философ недоделанный. И покороче, а то у меня ещё стирка и душ по расписанию.

Гугля, немного успокоившись, перестал плакать. Его огромные голубые глаза, казалось, впитывали каждую деталь лица Бори. Он что-то невнятно пролепетал, потом повторил громче:

— Амаги! Амаги!

Боря нахмурился.

«Амаги, — задумался юноша. — Это магия? Или помоги?»

* * *

Как же мне тяжело разговаривать с этим дуболомом. Ну вот, я показал тебе, что у меня есть способности. Кивнул, что ты не маг. Ну неужели у тебя больше нет вопросов?

Всё, ты просто пойдешь мыться, словно ничего не произошло? Алло, тиран, перед тобой магический младенец! Ну спроси ты хоть что-то!

Эх, Боря, Боря…

Ну куда ж ты без меня? Думаешь, в душ убежишь и всё забудется? Да я тебе там такого наколдую, что мочалка сама за тобой бегать будет! А если серьезно, то «Амаги» — это тебе намек!

Ну, тугодум! «Помоги!» — я кричу.

Мне же помощь нужна! Я тут один, в этом мире, с тобой, недотепой. А ты — «стирка, душ»… Эгоист!

— Точно, — неожиданно рявкнул Боря, не обращая внимания, что кричит. — Ща, малой, кое-что придумал.

Через мгновение, порывшись в тумбе, он достал лист бумаги, а следом карандаш. Протянул мне со словами:

— Давай, пиши, что там тебе от меня надо.

Мда… мрак…

Нет, несомненно, я взял карандашик. Неопытно обхватил его кулачком, только вот мелкая моторика у меня была недоразвита. Совсем. И ничего, кроме как нарисовать какой-то бессмысленный узор, у меня не получилось.

Психанув, я швырнул в Борю карандашом.

— Чё-то ты какой-то совсем глупый, — заявил он. — Понимать-понимаешь, а писать не умеешь. Пф, может, это вообще бред всё?

Чтобы не упустить свой шанс, я с помощью своего дара поднял карандаш с пола и вернул его в свою ручку.

Раз уж он настолько глупый, буду давить фактами!

И это сработало. Вновь. Он смотрел на меня с глазами, полными шока. Затем на карандаш, снова на меня. И воцарившаяся тишина длилась недолго.

— Получается, — неожиданно осознал он, — всё необъяснимое, происходящее со мной — это твоих рук дело?

Я кивнул.

— Огонь там… суперсила?

Опять кивнул.

— Из-за тебя меня сюда взяли⁈

Ну наконец-то ты это понял!

— Чёрт, — он отвернулся, осознав всю тщетность бытия. — Получается, без твоих способностей меня вышвырнут отсюда. Загонят в долги и обнулят… твою же мать!

Глава 7

Два дня, потраченные Борей на попытки общения, пошли коту под хвост! Тиран носился вокруг меня как угорелый. Сначала пытался научить меня писать, потом читать.

Последнее, правда, было вишенкой на торте… Он писал слова на бумаге задумчиво, с расстановкой. Но, учитывая его почерк…

Ой, боженьки! Какой же он весь… деревянный!

Я, конечно, наблюдал за его попытками поговорить с интересом, но что толку? Мои зачатки речи ограничивались лишь «па-па», «агугли» и «амаги». Да и в голове у меня, если честно, каша из обрывков мыслей и эмоций.

И вот настал апогей его страданий! Боря, взъерошенный, с красными глазами, уставился на меня с видом человека, готового на крайние меры. В руках он держал… погремушку?

«Серьезно? Он решил, что я начну изъясняться на языке детских игрушек?»

Тиран тряс этой штуковиной передо мной, издавая душераздирающие звуки, и что-то невнятно бормотал про ассоциации и подсознание. Я же, в свою очередь, старался не выдать своего презрения.

Ну правда, выглядит жалко. В какой-то момент мне даже стало его немного жаль. Но потом он попытался засунуть погремушку мне в рот! Нет, это уже перебор. Я наградил его таким взглядом, что, кажется, даже пыль на шкафу смутилась.

Боря отшатнулся, словно я его укусил. В его глазах плескалось отчаяние, смешанное с каким-то маниакальным упорством.

Он уселся на пол прямо передо мной и начал что-то быстро рисовать на листе бумаги. Какие-то нелепые рожицы, стрелочки, кружочки…

Я наблюдал за этим представлением с нескрываемым любопытством. Художник из него, прямо скажем, никакой. Но зато старается.

Вдруг Боря замер, уставившись на свой шедевр, и медленно поднял на меня взгляд. В его глазах блеснула искра надежды. Он ткнул пальцем в рисунок и произнес отчетливо:

— Здесь все буквы алфавита. Составь для меня предложение!

«Серьезно? — Я посмотрел на листочки с буквами и… хлопнул себя по лбу ладошкой. Не сильно, правда, но хлопнул. — Да тут букв не