История Нирна I: Morrowind - Саггаро Гиерри
— По-моему, вышло забавно, как считаешь? — В довершение безумия мне подмигнул посох в руке, и всё стихло.
Твою ма-а-ать… Как же я от них устал…
Нибани Меса шумно выдохнула, пошатнувшись, и устало опёрлась руками о стол позади себя. Очевидно, такая работа медиумом Лорда Даэдра, даже такого «доброго», как Азура, требовала огромного напряжения сил — женщина с трудом приходила в себя, восстанавливая дыхание и не открывая глаз. И всё ради моей скромной персоны, однако… Повод возгордиться…
— Витейр Хлеа… — наконец, негромко произнесла шаманка, — Добро пожаловать в племя Уршилаку, хоть сейчас и не самые светлые времена.
— Благодарю за гостеприимство, — с потенциальным медиумом Лорда Даэдра, сдаётся мне, не помешает немного вежливости, — но зачем я здесь?
— У эшлендеров есть пророчество, — неторопливо начала женщина, обводя меня пристальным взглядом, — согласно которому в один прекрасный день воплощение древнего героя, военного и политического лидера, объединит данмеров в борьбе против чужеземных захватчиков и вернет былое величие народу Темных Эльфов. И хотя храм Трибунала считает это ложным и вредным суеверием, а Ординаторы безжалостны к тем, кто верит в это, эшлендеры знают, что рано или поздно он придёт. Может быть, это ты — время покажет…
— Но… Азура говорила…
— Азура — Лорд Даэдра, — перебила меня шаманка, — они мыслят иными категориями и понятиями, видят не только настоящее, но и многое, что скрыто от глаз простых смертных, Витейр. И то, что очевидно для них, очевидно для Азуры, никогда не будет таковым для других.
— Но вожди ваших племён всё-таки согласились на эту встречу.
— А чего в этом удивительного? — Нибани развела руками. — Идея такого союза зрела в умах вождей и советников уже давно. А последние события только подтолкнули процесс.
— Но тогда… Я не понимаю!
Что-то у меня, и правда, ум за разум заходит уже. Азура меня сюда запихала, фактически заставила занять место Нереварина, исполнять его пророчество. А теперь выясняется, что всё это чушь и «Азура мыслит другими категориями»?! Как так-то?!
— Существует множество пророчеств Нереварина, и в них говорится о многом., - Нибани Меса приглашающе повела рукой, указывая на одну из плетёных корзин, выполнявших тут роль стульев. — Положение планет и неизвестные родители. Луна-и-звезда. Спящие. Семь проклятий. Погибель проклятий. Пророчество Незнакомца. Пророчество Семи Видений. Утраченные пророчества.
— И какое они отношение имеют ко мне?
— К сожалению, — шаманка вздохнула, откинувшись спиной на подпорку шатра, — многие из этих текстов были утеряны, о некоторых я даже приблизительно не представляю, что сказать…
— Но?
— Но есть одно пророчество, «Пророчество Семи Видений», в котором перечислены признаки, знаки того, что Неревар возвращается. Ведь многие пытались до тебя, но не смогли пройти весь путь. Воплощение же не может потерпеть поражение. То, что другие лишь пытались, он сделает. То, что начал Неревар, закончит его Воплощение.
Чёрт побери! С каждым следующим предложением я явственно чувствовал, что данмерка передо мной впадает в какой-то транс — её речь становилась всё более плавной, взгляд затуманивался, а движения замедлялись. Хотя голос оставался по-прежнему уверенным и хорошо различимым.
— Слушай же, Витейр Хлеа! И понимай, что слышишь! Полное название этого пророчества «Семь Видений Семи Испытаний Воплощения». Слушай, я буду читать тебе эти стихи!
«Семь Испытаний
То, к чему он приложит руку, будет сделано.
Что было недоделано, будет доделано.
Первое Испытание
В определенный день от неизвестных родителей
Возродятся Звезда и Луна.
Второе Испытание
Ни мор, ни возраст не смогут повредить ему.
Проклятие Плоти убежит от него.
Третье Испытание
В пещерной тьме Азура видит все
И заставляет звезды и луну сиять.
Четвертое Испытание
Глас странника объединит Дома.
Три Дома будут звать его Наставником.
Пятое Испытание
Рука странника объединит Велотов.
Четыре племени назовут его Нереварином.
Шестое Испытание
Он чтит кровь племени неоплаканного.
Он поглотит их грех и будет возрожден.
Седьмое Испытание
Его милосердие освободит проклятых фальшивых богов,
соберет разбитых, спасет безумных.
Одна судьба
Он произнесет закон для народа Велота.
Он говорит про их землю и нарекает их великими.»
В шатре воцарилась тишина, прерываемая только треском огня в очаге. Нибани Меса в очередной раз постепенно приходила в себя, а я пытался осмыслить всё, что только что услышал, чтобы понять, что мне со всем этим делать. С первой и второй частью было всё понятно — придёт «Нереварин» и закончит свои дела, которые не доделал, будучи Нереваром. Ну и дальше идёт указание на его дату рождения. Не могу быть на все сто процентов уверенным, но, вроде бы, «в определённый день от неизвестных родителей» мне вполне подходит, потому что ни в памяти, доставшейся мне от тела, ни в документах из канцелярии, которые я передавал Косадесу вместе с пакетом насчёт моей скромной персоны, не было указано ничего насчёт личностей и сведений о моих родителях. Их просто не нашли. Нигде.
А вот дальше… Про возраст — странная фраза, непонятная, как и про мор. В то же время «проклятие плоти» — явно корпрус и он от меня… кхм… «сбежал». Или я от него, как посмотреть. Но вот на этом, пожалуй, всё понятное и заканчивалось. И оставались только сплошные вопросы. Похоже, придётся и дальше идти «по рельсам» в надежде, что я пойму, что мне делать…
— Удивительно… — вздохнув, подаю голос.
— Что удивительного? Ты что-то знаешь об этих пророчествах?
— В большей степени — нет, хотя некоторые, первые из них… Я не знаю ни своего отца, ни своей матери, а чиновники Империи не смогли найти никакой информации о них, — стоило мне начать, как шаманка подобралась, подавшись вперёд, и принялась внимательно слушать. — Да и с «проклятьем плоти» я немного знаком…
— В каком смысле?!
— Корпрус… — мой ответ заставил женщину вздрогнуть. — Некоторое время назад я заразился им…
— Но… Сейчас ты выглядишь абсолютно здоровым! — Нибани Меса нахмурилась, пристально и внимательно изучая мой внешний вид, вероятно, в поисках каких-либо признаков заболевания. — Да нет же, ты абсолютно точно здоров!
— Я излечился… С чужой помощью, не скрою, но болезнь отступила, оставив что-то на память… С тех пор я даже о простуде думать забыл.
— Невероятно…
— Но вот дальше я не имею ни малейшего понятия…
— Согласно
