НеТемный 8 - Александр Изотов
Креона замолчала, снова медленно погружаясь в холод своей души. Да чтоб тебя…
— Не молчи, говори! — рыкнул я, но в ответ была тишина.
Приняв решение, я встал и уже думал навалиться на Бам-бама, чтобы оттащить его от чародейки, и чтобы её сила шла только на спасение её жизни, как вдруг услышал звон лютни.
Замерев, я прислушался. Показалось? Это лютня Виола, точно его дурацкая привычка щёлкнуть одну струну, высвобождая какую-нибудь бардовскую силу…
И едва я снова решил уже приложить усилия, как опять зазвенела струна. Какого, спрашивается⁈
— Смердящий твой… — вырвалось у меня, — ВИОЛ!!!
Самое обидное, что я даже не мог определить, с какой стороны шёл звук. Снаружи, из-за древесного великана, или из глубины пещеры.
Видимо, из-за того, что я так напрягал слух, мне вдруг удалось услышать совсем другое… Барабаны? И, кажется, бубен?
Моё сердце бешено заколотилось, когда освобождённая память Малуша тут же подсказала — это звуки Огневиков, живущих на вулкане Жерло. Этот вулкан, а точнее, раскалённая лава в его недрах, является матерью всех броссов.
Шум барабана, стучащего в такт с моим сердцем, и звон бубна усиливались, и вскоре в глубине пещеры показались тени.
Огневики, как ни странно, оказались одеты очень скудно. С голыми торсами, разукрашенными огненно-красными татуировками, и с ногами, прикрытыми длинными то ли юбками, то ли штанами свободного покроя.
Около десятка человек поднимались из пещеры. Идущий впереди нёс огромный барабан, висящий у него на шее. Он же, держа в одной руке бубен, а в другой палочку-булаву, долбил по барабану и звенел. Остальные шли за ним, сложив ладони перед собой и что-то приговаривая.
Так эта процессия, продолжая оглашать стены пещеры своим грохотом, дошла до нас. Вот оглушающий шум прекратился, хотя музыкант продолжал чуть слышно отстукивать по барабану. Остальные Огневики разошлись, и вперёд вышла женщина, прикрытая лёгкой мантией оранжевого цвета.
Крупная бросска, стройная, но полнотелая ровно настолько, что вызывала мужское желание при одном на неё взгляде. С огненно-рыжими волосами, с озорными веснушками на лице, но при этом непонятного возраста — от неё веяло и непринуждённою молодостью, и привлекательностью зрелой опытной женщины. И, как ни странно, при взгляде на неё в душе разгоралось непонятное тепло — сразу представлялся домашний уют, у горячего камина с парящейся кружкой в руках.
Веснушчатая мило улыбнулась мне, не проронив ни слова, потом посмотрела на медоежа. Кивнула своим, и Огневики, не сговариваясь, опустили на камни какие-то жерди. Разложили их, и это оказались довольно большие и удобные плетёные носилки.
— Ступайте, соберите кровь верных Хранителей, — рыжая указала на дыру в груде брёвен, пробитую мной. Два бросса, кивнув, послушно пробрались через выход.
Остальные обошли Бам-бама со всех сторон, аккуратно ухватились за его конечности, приподняли голову. Сама же рыжая, взявшись за рукоять меча, сказала:
— Дитя, отпусти его. Теперь мы его держим.
Клинок вышел легко, оказавшись чистым и без крови. Затем броссы аккуратно перенесли зверя на носилки, уложив на живот. Креону на руки взяла рыжая и теперь, развернувшись, вся процессия пошла обратно в пещеру.
Когда снова раздался оглушительный удар барабана, я вздрогнул, словно очнувшись.
— Отец-Небо, — буркнул я, усмехнувшись, — ты только не серчай, мало ли чего я сболтнул в гневе. Мы же смертные, у нас такое бывает… Но за скорость спасибо.
Подумав, я оторвал веточку от ближайшего ствола дерева, отогнувшегося от тела великана и пробившегося в пещеру. Затем поспешил вслед за процессией, которая уже превратилась в смутные тени.
* * *
Мы двигались в гремящей барабаном темноте, и дорогу освещали огненные татуировки броссов. Языки пламени на их плечах и спинах двигались, будто настоящие, и отбрасывали всполохи на стены, но при этом мой источник огня не чувствовал магического излучения.
Рыжую, кстати, звали Фьора, и она была младшей жрицей Жерла. Она была очень неразговорчивой, как и остальные огневики, но всё же сказала мне, «младшему непутёвому брату», несколько слов.
Во-первых, прийти сюда им велела Мать, потому что все броссы — её дети, и она должна о них заботиться, чего бы они не учудили.
Во-вторых, удары барабана — это удары сердца зверя. И если я хочу, чтобы он остался жив, то мне следует помолчать.
Поэтому всю остальную дорогу я молчал. Хотя с недоумением пытался понять, по какому пути мы идём — я хорошо помнил, как мы двигались по этой пещере к Храму Хморока, но стены вокруг уже не мог узнать. Когда и где мы успели свернуть?
Впрочем, у меня и так было, о чём подумать всю дорогу. Где Лука? Я не мог пока узнать конкретно, что случилось, потому что Креона на руках Фьоры плавала в беспамятстве.
Что вообще случилось, когда сработало божественное заклинание Волха? Я ведь обманул его, но Хморока во мне нет… И Яриус, как сказала Креона, «пал и стал тёмным».
Да что вообще там происходит, на небесах? Если равновесие наконец-то восстановилось, то получается, что всё перевернулось с ног на голову.
Ну, а как же мой путь? Ведь Бездна пыталась меня обмануть, уговаривая его закончить. «Ты прошёл путь», так она сказала? И если бы я с ней согласился, то действительно закончил бы его… Бездна хитра, и просто так ничего не делает.
Но сейчас, кажется, она здорово получила под дых, когда ей прилетело собственной же магией. Ну и где тогда она?
Усмехнувшись, я непроизвольно глянул вверх, на корявый потолок пещеры, с которого свисали известковые сопли. Наверное, в дожди эту пещеру заливает… О чём я вообще думаю?
Кстати, если я прав, и если наверху действительно произошли колоссальные изменения, то скоро меня должен ждать целый парад из божественных гостей. Едва я появился в этом мире, как боги один за другим спешили ко мне, чтобы узнать, какие у меня планы.
И я был бы этому только рад. Боги, как ни странно, любят отвечать на вопросы смертных, чувствуя себя бесконечными мудрецами.
Или я и вправду вышел из игры?
А где, кстати, Виол⁈ Ведь это я его струну слышал, я не мог ошибиться…
Я потёр виски. Голова раскалывалась от вопросов и от отсутствия ответов. Как тяжко быть смертным — никогда не знаешь, что ждёт впереди, да при этом ещё и надо к этому готовиться.
— Младший непутёвый брат, — вдруг сказала Фьора, — У тебя так много мыслей в голове, но ты ничего не знаешь. Быть
