Внедроман - Алексей Небоходов
Вздохнув и решительно встав с кровати, Михаил начал неспешно приводить в порядок комнату, мысленно подготавливая себя к тому, чтобы шаг за шагом, осторожно и осмотрительно, начать движение вперёд по этой новой, непредсказуемой и невероятно комичной реальности, в которой ему довелось очнуться снова молодым и полным сил.
Оставшись один, Михаил несколько мгновений неподвижно стоял посреди комнаты, пристально глядя на уже успевший надоесть облезлый потолок. Сейчас даже эти желтоватые разводы на побелке казались ему важной приметой, своеобразной вехой, зацепкой в водовороте невероятных событий, в который он неожиданно попал. Размышления постепенно уступили место осторожным действиям, и Михаил, словно опытный разведчик на вражеской территории, принялся методично исследовать окружающее пространство, надеясь понять, в каком именно моменте прошлого он оказался.
Первым объектом его внимания стал старый шкаф, который скрипнул недовольно, явно не одобряя такого бесцеремонного вторжения в своё внутреннее пространство. Михаил издал смешок, когда вспомнил, что точно так же шкаф протестовал и сорок с лишним лет назад, когда молодой студент Миша Конотопов торопливо запихивал туда наскоро скомканные рубашки и брюки перед внезапными проверками комендантши.
Теперь он аккуратно перебирал вещи, словно археолог, боясь повредить хрупкие артефакты прошлого. Выцветшие рубашки в клетку, джинсы с модной тогда бахромой по низу, свитера с высокими воротниками, за которыми было принято прятать шею от ледяного ветра суровых зим – всё это казалось теперь трогательно нелепым и комичным, но в то же время внушало уверенность, что здесь таится важная информация.
Дальше Михаил перешёл к ящикам письменного стола, которые открывались с таким же протестующим скрипом, словно были солидарны со шкафом в его неприязни к неожиданной ревизии. Содержимое ящиков, на первый взгляд, было таким же банальным, как и всё остальное вокруг – разноцветные шариковые ручки, сломанный циркуль, пачки дешёвой бумаги и целые стопки исписанных тетрадей, конспектов и разрозненных листов с пометками на полях.
Но именно среди этих, казалось бы, незначительных мелочей, Михаил вдруг почувствовал дрогнувшее сердце. Перед его глазами лежало расписание занятий, заботливо выведенное аккуратным, почти школьным почерком на плотном листе бумаги, украшенном по углам чуть нелепыми рисунками, вероятно, созданными от скуки во время нудных лекций. Взгляд его стремительно пробежал по датам и дням недели, пытаясь понять, на какой конкретный момент времени он сейчас смотрит.
«Октябрь… восьмидесятый год…» – Михаил с облегчением вздохнул, чувствуя, как сердце его стучит ровнее, а напряжение начинает понемногу спадать. Он точно знал теперь, где находится: октябрь одна тысяча девятьсот восьмидесятого года, начало учебного семестра: впереди ещё множество дней, месяцев и лет, наполненных событиями, память о которых теперь стала самым ценным ресурсом в его распоряжении.
Он осторожно переложил расписание на край стола и принялся перебирать тетради и учебники, стараясь зафиксировать в сознании любые детали, которые могли бы иметь хоть какую-то значимость. Конспекты лекций, покрытые хаотичными записями о преподавателях, экзаменах и вечных студенческих переживаниях, теперь казались не скучными и однообразными, а неожиданно полезными, даже стратегически важными документами.
Среди вороха бумаг Михаил с особым интересом обнаружил небольшую, немного потрёпанную тетрадку в синей клеёнчатой обложке, исписанную знакомым почерком, в котором он теперь с лёгкостью узнал собственный. Это был дневник – личный, немного наивный, немного комичный, но всё же честный и искренний дневник молодого студента Михаила Конотопова.
Он осторожно открыл первую страницу и с лёгкой улыбкой пробежал глазами несколько строк:
«Понедельник, 6 октября. Снова проспал первую лекцию, потом пришлось выслушивать лекцию комендантши о дисциплине и ответственности. Сергей опять слушал Высоцкого ночью, но тихо, чтобы не разбудить зверя. В фотокружке дети продолжают жаловаться на скуку, завтра попробую придумать что-нибудь более весёлое».
Михаил усмехнулся, листая страницы дневника, и вдруг с удивлением понял, насколько сильно изменилось его восприятие жизни. Если раньше все эти мелочи – пропущенные лекции, занудные нравоучения комендантши, нытьё детей из кружка – казались незначительными, почти бессмысленными, то сейчас каждая деталь воспринималась им как ценный и важный элемент, способный подсказать решение, помочь сориентироваться и выжить.
Перебирая записи, Михаил обнаруживал имена людей, которые в его предыдущей жизни играли совершенно разные роли. Кто-то стал важной фигурой в политике, кто-то сделал карьеру в бизнесе, кто-то остался заурядным советским служащим, так и не сумев выйти за рамки привычной серости и посредственности. Теперь каждое из этих имён приобретало новое значение и вызывало в его душе целую гамму чувств – от удивления до расчётливого интереса.
Он почувствовал, как внутри нарастает уверенность, причём не та бравада молодости, которая обычно скрывает неуверенность и страх перед будущим, а спокойная, осмысленная уверенность зрелого человека, прекрасно знающего цену успеха и провала, побед и поражений. Теперь он не был тем юнцом, который наугад шёл по жизни, полагаясь на случай и удачу. Он стал человеком, в руках которого был уникальный инструмент – знание будущего.
Михаил закрыл дневник и аккуратно положил его обратно на стол. Он понимал, что теперь главное – действовать осторожно и расчётливо, не допускать спешки и необдуманных шагов, которые могли привести к непредсказуемым последствиям. Каждый его шаг должен быть чётко выверен, каждый поступок – осмыслен, каждое слово – взвешено и продумано.
Осознание того, что ему дан второй шанс, наполняло его одновременно азартом и внутренним трепетом, который заставлял сердце учащённо биться. Он не был простым студентом, попавшим в типичную советскую комнату общежития, – он был человеком, перед которым лежало совершенно новое, неизведанное поле возможностей.
Он осторожно осмотрел комнату ещё раз, убеждаясь, что не пропустил ничего важного, затем сел на кровать и глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. В голове постепенно формировался чёткий и ясный план действий, который учитывал все особенности нового-старого мира, где абсурдность быта переплеталась с комизмом повседневности.
Теперь Михаил знал наверняка: он будет двигаться вперёд медленно и уверенно, максимально используя свои знания и опыт, превращая каждую мелочь в стратегическое преимущество. Эта комичная и невероятная ситуация стала для него не просто шансом, а настоящим вызовом, принять который он был готов с решимостью зрелого человека, получившего от судьбы удивительный и непредсказуемый подарок.
Оставив позади захламлённую комнату и привычную атмосферу общежития, Михаил вышел на улицу и остановился на пороге, на секунду зажмурившись от яркого солнечного света. Свежий осенний ветер тут же приятно коснулся лица, заставив его вновь глубоко вдохнуть, после чего Михаил
