Око за око (СИ) - Ромов Дмитрий

Второгодка. Книга 2. Око за око

1. Пусть боятся те, кто виноват

Сцена походила на ледовое побоище, с той лишь разницей, что в этот раз нашими оказались, как раз, рыцари, и они уверенно одерживали верх. Похоже, они выбрали девиз «никакой пощады к врагу». И враг чувствовал это на своей шкуре. Но самым забавным было то, что и я для этих чёрных рыцарей выглядел, как враг. Такая вот ирония.

Спецназовец, летевший на меня, был похож на игрока в американский футбол — армированный, защищённый, тяжёлый. Бабах!!! Он с разбегу влетел в меня и грохнул об пол, как мешок с костями. Об пол и об Романова.

— Сука! — зарычал Пётр, пытаясь меня скинуть.

— Пётр Алексеич, — шепнул я ему. — По-тихому, дай отойти на минутку. Там Назаров. Уже упоротый.

Романов поднялся и подозвал одного рыцаря, кивнул на меня, а сам рванул к Мэту.

— Ну что, сынок? — прохрипел он. — Благодарю за службу! Конокрад, мля! Ну-ка поднимите его!

— Да ты знаешь, мусор! — заорал Мэт, вставая на ноги. — Ты знаешь, кто мой отец⁈ Ты на коленях будешь, ты понял⁈ Ты на коленях ползать! Прощение, сука! Просить!!! Мусор!!! Мразь!!!

— Да хорош орать-то, — усмехнулся Пётр. — Выходи из роли. Заигрался ты парень. Всё, стопэ. Выводите его.

Что было дальше, я не знаю. Я проскочил за бар и толкнул дверь, ведущую в гостевые покои. Она оказалась запертой. Не размышляя ни секунды я шарахнул ногой, но она, тварь, не поддалась. Тогда я схватил с бара тяжеленную бутылку шампанского и грохнул дном о дверь.

Бутылка взорвалась, а дверь чуть дрогнула, и я снова захерачил по ней ногой. И ещё раз. И ещё! Куда делся мой кирасир я не заметил. Поэтому навалился на дверь плечом и, наконец, вышиб её. Попутно схватил со стойки ещё одну бутылку и влетел в коридор. Влетел и на мгновенье замер.

Здесь было ещё шесть дверей — по три с каждой стороны. Первая заперта, вторая заперта, третья… Блин! Вышибать все было некогда! Я шёл от двери к двери. Четвёртая оказалась открытой и пустой. Пятая и шестая — тоже. Значит…

Я подскочил к третьей и начал её вышибать. Полотно оказалось довольно хлипким и после третьего удара дверь с шумом и хрустом распахнулась внутрь. Я ударил кулаком по выключателю, вспыхнул свет. С кровати вскочили неизвестные мне парень с девкой и ошалело пытались прикрыться одеялом.

Я молча вылетел обратно и набросился на следующую дверь. На взводе, на адреналине, на бешеной ярости и диком гневе я долбил и долбил ненавистную дверь, не чувствуя боли.

— Да открывайся же ты тварь!!! — прорычал я.

И, будто послушавшись меня, вторая дверь тоже поддалась, затрещала лопнувшая древесина, и я ввалился в комнату. Здесь было светло. И это была именно та комната, которую я искал. В центре, рядом с кроватью стоял Назар.

Он повернул голову, и я понял, что он угашен в ноль, сука. Штаны его были спущены, а руками он пытался притянуть к себе непослушную голову Насти Глотовой. Настя сопротивлялась, вырывалась, била его слабыми ручонками, а он, этот здоровенный кабан, обдолбанный боров, тянул её к себе. Медленно, но неотвратимо, как бы наглядно демонстрируя мне свою максиму: я всегда получаю от жизни то, что хочу.

Не размышляя ни мгновенья, я метнул в него увесистую хрустальную бутылку шампанского, которую всё ещё держал в руке. Прямо в голову.

Но он, вот же сучонок, несмотря на то, что был обдолбан, каким-то чудом увернулся, выставил руку, отпустив Настю, и чуть отклонил голову. Бутылка, ударившись в кисть руки, отклонилась от курса и, кувыркаясь и совершая немыслимые кульбиты, грохнулась о каменный угол фальшивого камина.

Она взорвалась, как настоящая бомба, вспенилась, разлетелась осколками и накрыла миллионами пузырьков и брызг половину комнаты. Назар завыл, замахал разбитой рукой и повалился на кровать, выставив свой срам на обозрение ввалившимся в этот момент спецназовцам.

Настя перепуганная, мокрая от слёз и шампанского, с размазанным макияжем и всклокоченными волосами бросилась ко мне, повисла на шее и затряслась. Она рыдала и сжимала мою шею так сильно, что, мне кажется, я даже начал терять сознание.

Когда мы выходили из дома, все участники этого чудесного праздника уже уехали в больших мощных машинах с решётками на окнах. В доме оставался только Назар. Нас с Настей запихали в уазик, но она этого даже не заметила и не поняла, что сидит в тесной клетке. Настолько произошедшие события потрясли её детское воображение.

Когда мы отъезжали от дворца, у ворот я заметил несколько крутых тачек. Несомненно детки или охрана уже подняли шухер и сильные мира сего, сами или их адвокаты, в момент примчались на разборки. Да только, судя по всему, Пётр Алексеич дело знал туго. Мне даже немного жалко стало, что я его малость подставил с Мэтом. Но по-другому не получалось, что уж поделать…

— Ты какого хрена наделал, Краснов⁈ — орал на меня Романов. — Это чё за херня⁈ Чё ты морду воротишь? Хрен ли молчишь⁈ Я тебя спрашиваю!

— Как тут хоть слово вставить, Пётр Алексеевич? — пожал я плечами. — Вы же вообще не замолкаете.

— Ты чё мне дерзишь, щенок⁈ Я тебя со всеми этими уродами в колонию отправлю! Посмотрю, как ты там поумничаешь! Что за подстава, я тебя спрашиваю⁈

Он замолчал и уставился на меня.

— Могу уже? — кивнул я.

Я сидел в его кабинете. По сравнению с моими временами вроде всё осталось так же, в принципе, по сути, но вот по форме стало прекрасным. Мебель, стены, двери. Оргтехника, опять же. Компьютер с плоским экраном, вернее, компьютер полностью состоящий из одного экрана, принтер, портрет президента на стене.

Нет, что и говорить, обстановка была очень даже приятной, располагающей к плодотворной и сосредоточенной работе. И, что самое странное, никто в помещении не курил. Здоровый образ жизни — это хорошо.

— Ты поумничай ещё, — хмуро буркнул Петя, но было видно, что он выдохся и свою злость основательно расплескал.

— Короче, Пётр Алексеевич, в понедельник я своего компьютерщика кастрирую безо всякой анестезии. Поверьте, я ведь ни сном, ни духом, что он не Князю, а Мэту прогу инсталлировал. Но…

Я сделал выжидательную паузу.

— Погодите, не шумите, дослушайте до конца, ладно? Насколько я понял, Князь ведь и не приезжал на сделку, так? Если я правильно понял ваши слова. А Мэт вот он, пожалуйста, собственной персоной. Телефончик полностью под контролем, через него можно даже более интересные вещи узнать. А то что папа у него Щеглов, ну а что поделать? Сейчас времена такие, неприкасаемых нет. Да и фамилии разные. Опять же, для меня вообще очень хорошо, что вы замели Мэта. Теперь я всем буду говорить, что это он, мусорское отродье, всё сливал вам. Всё слил, всех сдал. А кто с него спросит с таким батей? А с цыганом мы ещё поработаем, вот увидите. Вам же важно не просто галочку поставить и отчитаться, я правильно понимаю? Вам надо победить в тяжёлой войне с наркотиками. Вычистить всю эту мафию поганой метлой.

— Что-то ты разговорился больно, — переваривая услышанное, задумчиво проговорил Петя. — Адреналин никак не уйдёт или что?

— Да вы посмотрите сами на ситуацию. Операция небольшая по объёму наркоты, но зато сколько бонусов. Вы всю городскую элиту подвесили за причинные места. Я понимаю, Мэта засадить вам не дадут, да и хер с ним, но теперь вас будут беречь, как зеницу ока, вы стали за один вечер очень влиятельным человеком в глазах главы облУВД, заместителей губернатора и некоторых крупных бизнесменов. Назара я бы упёк, честно говоря. И Мэт, на самом деле, тот ещё урод.

— Мэт… — покачал головой Пётр. — Сдаётся мне, Серёжа, что ты мне тут горбатого лепишь. Да ещё так топорно и бесхитростно, что тут прямо неуважением попахивает. А я неуважение не очень жалую.

— Нет, Пётр Алексеевич, — заявил я, изобразив на лице кристальную честность, — это не про меня. Уж я-то со всем уважением.

— Артист. Я не сомневаюсь, что ты это специально устроил, чтобы Мэта своего наказать, да?