Цепь - Ришат Медхатович Мухтаров
Денис бросил взгляд на рюкзак паренька.
– Ты в Машиностроительном учишься?
Денис имел в виду «Машиностроительный колледж», расположенный неподалеку. Заведение с сомнительной репутацией. Туда шли учиться по остаточному принципу – если не получилось поступить никуда больше. Ну, или для того, чтобы отсрочить поход в армию. И контингент там был соответствующий. Но были и нормальные студенты. Ребята, родители которых не могли обеспечить детям учебу в вузе, например. Таким приходилось несладко среди туповатых гопников.
– Тебя как зовут-то? Меня Денис.
Парень продолжал молчать.
– Ладно. Как они тебе там кричали? Тетрис? Может, мне тебя так называть? – усмехнулся Денис, желая хоть как-то разрядить обстановку и расположить паренька к беседе. Зачем это ему, Денис и сам до конца не понимал. Наверное, просто жалел паренька, пытался показать ему, что не все в этом мире хотят гонять его по парку и издеваться. Но эффект оказался противоположным.
– Не называйте меня так! – огрызнулся парень, сердито зыркнув на Дениса.
Денис немного растерялся. Он не ожидал от этого заморыша такой агрессии. Но, видимо, паренька сильно довели.
– Ладно-ладно. Прости. Я не хотел обидеть.
– Извините, – виновато пробубнил парень. – Меня просто… Они… Надоели с этим Тетрисом уже… За весь день… Сами нарисовали, и сами же…
– Что нарисовали? – поинтересовался Денис и только сейчас заметил, что на лбу у паренька, за прядью волос, виднелась ровная, словно начерченная по линейке, вертикальная черная линия. – Это они тебе что ли?
Денис остановил паренька и убрал в сторону волосы со лба. Так и есть – аккуратная, как будто бы даже идеальная черта. Примерно сантиметр в ширину и четыре в длину.
– Это маркером?
– Не знаю, – пробурчал парень. – Но это не смывается. Я пробовал.
Вокруг черной линии действительно было покраснение. Еще совсем недавно парень тер лоб явно не жалея себя.
– И как они это? Кто-то держал, а кто-то рисовал? Давай-ка ты и правда заявление напишешь.
– Нет. Я вообще не понял, как эта линия там появилась. Может, на шапке изнутри нарисовали. А потом отпечаталось. Или… Не знаю. Никто меня не держал.
Денис задумался. Паренек, скорее всего, говорил правду. Насильно такой ровный рисунок сделать было сложно. Парнишка бы дергался, вертелся, пытался выкрутиться и сбежать. Получился бы какой-нибудь кривой зигзаг.
– Это из-за нее тебя Тетрисом назвали?
Парень тяжело вздохнул:
– Да. Из-за той длинной палки… Которая в игре сразу несколько слоев снимает. Кто-то из них ляпнул… Прицепилось.
– Ладно, пойдем. Как-нибудь да сотрется. Ни один маркер вечно не держится. Это же не татуировка все-таки, – ободряюще заверил паренька Денис и хлопнул его по плечу. Паренек вздохнул, кивнул, снова надвинул на лоб прядь волос, и они двинулись дальше. Лесок уже заканчивался.
– Но с родителями бы твоими я бы все-таки поговорил. Если ты не хочешь в полицию идти, давай тогда они займутся. Это не мой район, конечно. Но я могу все рассказать местному…
– Мне вон туда, – перебил подросток Дениса. – Я дальше сам. Спасибо, еще раз.
Не дожидаясь какого-то ответа, парень резко свернул в сторону и пошел в направлении одной из многоэтажек. Денис смотрел ему вслед. Подросток вдруг остановился и обернулся.
– Я Сережа. До свидания.
Сережа снова бросил на Дениса благодарный, неловкий взгляд исподлобья и поплелся дальше своей несуразной, чуть прыгающей походкой.
2
Микроскопическая капля горячего подсолнечного масла вылетела со сковородки и упала на запястье. Вера одернула руку, помахала ею в воздухе, поморщилась от боли, но не проронила ни звука. Она разговаривала по смартфону – в ушах торчали беспроводные наушники – и важному собеседнику на той стороне линии не нужно было знать, что Вера занята им не на все сто процентов.
– Да-да, сто семьдесят квадратных метров, двадцать второй этаж. Можем назначить показ, вы сами увидите, какой там прекрасный вид. Причем из всех окон, – с натянутой, профессиональной улыбкой сказала Вера. Она уже оправилась от микроожога и продолжала поправлять котлеты на сковороде.
Вера всегда улыбалась, разговаривая с клиентами по телефону. Пусть они этого и не видели, зато прекрасно слышали. Вера была в этом уверена. Мимика значительно влияет на интонацию голоса. Это ей объяснили на тех двухмесячных курсах, которые она прошла, устраиваясь на работу.
– Хозяева смогут показать в понедельник и среду. После шести. Если вас устраивает, я с ними договорюсь.
Вера странно смотрелась за плитой. На ней было вечернее платье. На лице полный макияж. Сейчас она напоминала тех женщин из рекламы, которые занимаются готовкой и уборкой исключительно при параде. Но, в отличие от них, ее глаза отражали обеспокоенность, так контрастирующую с улыбкой. Она периодически бросала взгляд на цифры в левом верхнем углу экрана смартфона, показывающие время.
– Все. Хорошо. До свидания. Как они ответят, я вам напишу, – произнесла Вера и завершила разговор. Улыбка мгновенно исчезла с ее лица.
Вера сняла наушники и снова поправила лопаткой котлеты. Очередная капелька масла ужалила ее руку. Но Вера даже порадовалась – главное не на платье.
Платье было неновым – на новое уже давно не было денег. И пока неизвестно, будут ли они в будущем. Поэтому любую одежду нужно было беречь. Пока еще спасал большой гардероб, оставшийся от прошлой, обеспеченной жизни. Некоторые из вещей в своем шкафу Вера надевала всего по разу или по два и смотрелись они сейчас довольно сносно. Хоть уже и немодно. Иногда, конечно, хотелось плюнуть на все, зайти в какой-нибудь магазин или шоурум, выложить все, что есть в кошельке и на карточках, и купить-таки какую-нибудь безумно красивую, манящую и жутко трендовую тряпку… Но в такие моменты Вера всегда себя одергивала – продукты, коммуналка, лекарства и все тому подобное, вот на что нужно было тратить свои гроши.
– Может, поможешь с готовкой? – хмуро произнесла Вера. Она коснулась пальцем экрана смартфона, открыла мессенджер и начала набирать текст.
Вопрос был адресован чуть полноватой девушке шестнадцати лет, которая, ссутулившись, сидела за кухонным столом просторной кухни, погруженная в свой телефон. На ней была темная, мешковатая одежда. Длинные волосы скрывали правую часть лица. Левый глаз выражал скуку и утомление. В руке девушка держала надкусанное печенье, которое она взяла из небольшой вазочки со сладостями в центре стола.
– А я и помогаю. Со
