На пороге смерти - Эндо Биндер
Мы постараемся направлять вас как можно точнее. К счастью, на лунном небе одновременно видны звёзды и Солнце, что позволяет проводить астрономические наблюдения для определения координат. Маркерс вычислил — насколько это возможно в наших условиях, — что мы находимся примерно в 31 градусе от западного края видимой с Земли стороны Луны и примерно в 17 градусах от лунного северного полюса.
Судя по наброску Суинертона, плато, на которое мы совершили посадку, на расстоянии нескольких миль к западу граничит с длинной горной цепью, протянувшейся с севера на юг. Мы видим их зубчатые пики, вырисовывающиеся на фоне звёзд. Непосредственно к югу от нас, на расстоянии около пяти миль, находится край кратера диаметром, вероятно, в пятьдесят миль. Этот кратер образует треугольник с двумя другими большими кратерами дальше к востоку. Судя по тому, что мы успели заметить при снижении, линия, делящая пополам основание получившегося треугольника напротив ближайшего кратера и продолженная через него, указывает почти прямо на нас.
Капитан Этвелл придумал способ указать наше местоположение. Он только что отправил Гривза наружу в воздушном шлеме с нашим единственным оставшимся селеновым элементом. Гривз разместил его примерно в трехстах ярдах от нашего корабля. Как только он зарядится под ярким солнечным светом, то начнёт испускать мощные искры — похожие на те, что уничтожали муравьёв на Марсе. На поверхности Луны давление паров достаточное, чтобы воссоздать условия, аналогичные внутренней среде вакуумной трубки: это позволит проводить заряд и заземлять его в скале.
Эти искры — вот, одна только что вспыхнула — имеют насыщенный голубоватый цвет и будут чётко выделяться на фоне белого плато. Вы должны легко их распознать.
Это все, что мы можем сделать. Остальное зависит от вас.
И теперь — крайне важный момент. Маркерс также вычислил, что на нас медленно и неотвратимо надвигается линия лунной ночи. У нас осталось примерно тридцать часов дневного света, а затем мы погрузимся в полную тьму долгой лунной ночи, длящейся две недели. В этот период поисковые работы будут невозможны.
Поскольку сомнительно, что наших запасов воздуха хватит на такой срок, мы можем лишь надеяться, что вы обнаружите нас в ближайшие тридцать часов.
Я выйду на связь через час — после того, как отлучусь из корабля в воздушном шлеме и очищу зеркало солнечной энергоустановки.
Кстати, выход Гривза на поверхность Луны разрешил давний спор среди ученых — быстро ли замерзнет человек в условиях, близких к космическому вакууму. Гривз пробыл снаружи час, будучи тепло одетым. Он сказал, что ему там было теплее, чем на Марсе с его атмосферой. Очевидно, потери тепла тела за счёт теплопроводности воздуха в холодной атмосфере больше, чем его потери за счёт излучения в вакууме.
Наш боевой дух высок. Мы уверены, что вы скоро нас найдете. Мы с нетерпением ждём возвращения на Землю.
Восемьсот пятьдесят первый день. (Час ночи)
Капитан Этвелл — капитану Маклину. Не падай духом, старина! Не кори себя так сурово за то, что не смог найти нас за последние десять часов поисков. Черт возьми, ты обследуешь целый мир! Неизведанный мир. Мы знаем, что ты делаешь всё возможное. Большего мы просить не можем.
Говорит Гиллуэй. Длинная узкая тень ближайшей горной вершины медленно ползёт по поверхности, но у всех нас хорошее настроение. Луна — место интересное, пусть и безрадостное.
Гривз, внимательно изучив обломки пористой породы (похожей на пемзу), в которые врезался наш корабль, объявил, что они пропитаны серебром. Так что старинная связь Луны с argentum[1] не столь уж беспочвенна.
Парлетти изучает окрестные формации в телескоп. Он выдвинул целостную теорию происхождения видимого нами кратера: этот кратер демонстрирует признаки того, что его «вытравили»! С усмешкой, скрывающей серьёзную мысль, он предположил, что много веков назад на Луне существовала кислотная атмосфера. Она постепенно конденсировалась, образуя лужи по всей поверхности Луны. Эти лужи медленно разъедали породу, протравливая её.
Маркерс десяток раз зарисовал солнечную корону и гало — они едва заметно меняются час от часу. Он предсказывает, что, когда межпланетные перелёты станут обыденностью, на Луне быстро появится крупная астрономическая обсерватория. Телескоп на Луне будет вдвое эффективнее земного благодаря идеальной видимости.
Ближайшая гора выглядит доступной для восхождения. Её высота около двух миль. На ней есть нетронутые эрозией выступы, образующие правильную цепь гигантских ступеней до самой вершины. Суинертон, на Земле увлекавшийся альпинизмом, говорит, что смог бы подняться на неё за двенадцать часов. Я легко верю этому — здешняя гравитация смехотворно мала. Гривз без усилий подпрыгивает на двадцать футов.
Дордо, несмотря на лёгкий жар из-за сломанной руки, уговорил остальных спеть. Это помогает снять напряжение. Сейчас они поют «Типперери»[2]:
Долог путь до Типперери,
Но пройду хоть целый свет;
Долог путь до Типперери,
К той, кого милее нет!..[3]
***
Восемьсот пятьдесят первый день. (Одиннадцать часов утра)
Осталось всего шесть часов дневного света!
Мы понимаем, с какими трудностями вы сталкиваетесь при поисках нашего местоположения. Нам не удаётся обнаружить какой-либо взаимно узнаваемый ориентир или топографическую формацию. Мы не припоминаем два горных хребта, образующих крест, о которых вы упомянули. Возможно, вы всё ещё слишком далеко к западу от нас. Вы уверены, что не можете разглядеть три крупных кратера, образующих треугольник? На карте Суинертона они очень отчётливо видны.
Я думал, что смогу определить ваше приближение, отслеживая усиление вашего радиосигнала, но не заметил ни малейших изменений. Из этого я делаю вывод, что вы всё ещё на значительном расстоянии. Кажется, я понимаю, почему ваши попытки запеленговать мой передатчик методом пересечения двух или трех радиолучей потерпели неудачу. Я получаю эхо-сигналы со всех сторон. Горы, должно быть, насыщены намагниченными металлами.
Маркерс ещё раз проверил долготу: это значение по‑прежнему близко к тридцати градусам западной. Если допустить погрешность максимум в пять процентов, мы находимся в пределах тридцати миль к востоку или западу от этой позиции. Аналогично — в пределах тридцати миль к северу или югу от вычисленной широты. Поэтому мы всё ещё надеемся, что вы нас найдёте, хотя вам предстоит обследовать территорию в три тысячи квадратных миль без каких‑либо легкоузнаваемых ориентиров.
Селеновый элемент за бортом корабля исправно испускает искры — примерно каждые десять секунд. Их должно быть видно в радиусе десяти миль. Капитан Этвелл, глядя на
