Темные времена (ЛП) - Кеньон Шеррилин

— Не думаю, что женщина каджунской наружности, ростом метр пятьдесят и весом в сорок килограммов, могла бы сделать с ним такое. Она даже не дотянулась бы до этой высоты, даже стоя на стремянке.

— Да, ты права.

— И это из нас с тобой детектив ты? — съязвила Люсинда, поправляя маску и наклоняясь, чтобы поднять смятый листок бумаги. Расправив его, она увидела, что это — выписка с кредитной карты.

Сэм подошёл ближе. С ростом метр шестьдесят семь он был почти одного с ней роста, но подошва её мокасин добавляла ей пару сантиметров.

— Что нашла?

— Выписка с карты. Похоже, он часто бывал в казино.

— И в отелях, — он указал на строку с расходами на отель «Монтелеоне».

— Шикарное и модное место.

— Да, посмотри на сумму.

Сэм был прав. Странно, что местный житель тратил такие деньги на роскошный номер в квартале от знаменитой Бурбон-стрит.

Люсинда краем уха слушала, как вокруг переговариваются коллеги, когда мимо прошёл их лейтенант.

— Эй, босс! Что вы делаете?

— Нет смысла держать всех здесь. Это просто несчастный случай. Я собираюсь сделать заявление для прессы.

Они только начали снимать тело с гаражной двери, когда Люсинда и Сэм вошли в дом и нашли вдову, сидящую на диване.

Миниатюрная женщина с опухшими от слёз глазами была явно в шоке.

— Я просто не могу поверить, что это случилось… что его больше нет.

— Миссис Маршан, — Люсинда посмотрела на неё. — Вы знали о пристрастии вашего мужа к азартным играм?

Сама не зная почему, она задала этот вопрос, несмотря на то, что их начальник уже закрыл дело.

Миссис Маршан кивнула.

— Тони ничего не мог с собой поделать. Выходя за него, я знала о его зависимости. Собственно, так мы и познакомились. Я тогда работала крупье в «Харрасе», — она подняла глаза с грустной, задумчивой улыбкой. — Что тут сказать… мы оба всегда любили рисковать.

В дверь позвонили.

— Прошу прощения, это, наверное, моя подруга пришла проверить, как я.

Люсинда кивнула.

Миссис Маршан встала и ушла. И в следующую секунду краска отхлынула от лица Сэма.

— Что случилось?

Он посмотрел в сторону двери, затем потянулся к чему-то, частично выглядывавшему из женской сумочки, и вытащил это.

— Возможно, ты сочтёшь меня сумасшедшим… В конце концов, это же Новый Орлеан. Но как насчёт этого?

Сэм протянул куклу вуду, одетую так же, как жертва, с шипом в груди. К кукле была прикреплена записка с одним словом: «Долг».

День из жизни

Оригинальное название: Sherrilyn Kenyon / A Day In The Life (2012)

Перевод и коррекция: Solitary-angel

Вычитка: Hope

Аннотация

«Я получила диплом филолога, чтобы работать с писателями. Вместо этого мне следовало изучить психологию». — Эллиотт Лоусон.

Когда строгий редактор Эллиотт начинает получать странные письма и видения, её реальность рушится. Коллеги ведут себя подозрительно, призраки авторов прошлого требуют ответов…

Примечание: Шуточный рассказ написанный Шеррилин Кеньон своему редактору

***

— Дин-дон, эта сука мертва.

Эллиотт Лоусон оторвалась от электронной почты на «Блэкберри» и посмеялась над своей ассистенткой Лесли Дэйн.

— И это такая большая радость.

Одетая в розовый свитер и юбку в цветочек, Лесли с широкой улыбкой расхаживала по крошечному кабинету Эллиотт, прежде чем добавить ещё одну объёмистую рукопись на вершину горы бумаг, лежащих на столе начальницы. Ей показалось, или эта куча росла с каждым ударом сердца? Всё это походило на второсортный фильм ужасов.

Груда, которая отказывалась уменьшаться.

— Только представьте — больше никаких электронных писем с её оскорблениями и жалобами на всё: от названия до синопсиса… ну, вы знаете, вообще на всё, — продолжила Лесли.

Несомненный плюс. А минус?

— И больше не будет продано три миллиона экземпляров в день выхода.

Хотя Хельга Ист была самой большой занозой в заднице из всех, кто когда-либо писал книги, её триллеры побили столько рекордов по продажам, что её неожиданная смерть оставила огромную дыру в издательской программе. Чтобы заполнить её, понадобилось бы двадцать или больше авторов.

У Эллиотт свело живот — от реальности и от того факта, что она только что потеряла свою призовую лошадку в издательской гонке.

— И что нам теперь делать?

— Создать новый блокбастер.

Эллиотт горько усмехнулась, глядя на помощницу.

— Ты так говоришь, как будто это легко. Поверь мне, если бы всё было так просто, каждая книга, которую мы издавали, становилась бы хитом.

Но это далеко не так. Они даже не вышли в ноль по 90 процентам изданий.

— Да, но эта сучка всё равно мертва.

Наверное, радоваться было неправильно, но, как и Лесли, она не могла не почувствовать облегчения. Работать с Хельгой было настоящим наказанием.

Ох, кого она обманывала? Хельга была самой большой стервой на планете. Хроническая заноза, из-за которой у Эллиотт появились две язвы и постоянная мигрень на протяжении четырёх месяцев, предшествовавших каждому выходу её книг. Более того, Хельга кричала на неё по телефону в тот момент, когда у неё случился сердечный приступ, и она потеряла сознание. Это было действительно жутко. Только что она ставила под сомнение интеллект Эллиотт и её происхождение — и в следующую секунду…

Умерла.

Жизнь была такой хрупкой. Трагедии вроде этой обрушивались на их издательский дом с пугающей регулярностью.

У Лесли зазвонил телефон. Она вышла ответить, пока Эллиотт смотрела в крошечное окно на красное кирпичное здание напротив, где такой же трудоголик, как она, работал в банке по шестьдесят часов в неделю. Эллиотт не знала его имени, но многое знала о нём. Он приносил обед с собой, предпочитал коричневый твидовый пиджак и в моменты стресса теребил себя за волосы. Это заставило её задуматься: а какие неосознанные привычки он мог заметить у неё?

Они никогда не здоровались, не махали друг другу, но Эллиотт уже знала о нём достаточно, чтобы узнать его где угодно.

Не желая думать об этом, она вернула внимание к разложенным перед ней обложкам. Одна из них была для следующей книги Хельги — той, над которой та работала перед смертью.

Её телефон завибрировал — пришло новое письмо.

Вздохнув, она взяла «Блэкберри» и взглянула на экран.

У неё перехватило дыхание при виде последней фамилии, которую она ожидала увидеть меньше всего.

Хельга Ист.

Расслабься. Это просто старое письмо, которое переслал кто-то другой. Или оно задержалось в киберпространстве. Не паникуй. Ничего особенного.

И всё же, когда она открыла его, внутри всё скрутилось узлом.

«Скажи мне честно, Эллиотт, как ты терпишь свой тупизм? Правда? Как ты думаешь, какую часть этой отвратительной обложки я должна одобрить? Терпеть не могу зелёный цвет. Сколько раз мы будем к этому возвращаться? Уберите эту «красотку» с обложки, дурацкий шрифт — и скажите креативщикам, чтобы поставили на обложку что-то, что не позорит мой статус.

Хель.

P.S. Название «Нимфоманки за границей» отвратительно, унизительно и оскорбительно. Измените его, или я снова обсужу с твоим начальником твою некомпетентность».

Она тяжело вздохнула. Письмо касалось обложки, которая лежала перед ней. Обложки, которую Хельга не могла видеть — её прислали только утром. Двумя днями позже похорон.