Инженер против. Создатель системы - Яр Красногоров
Имели ли коллекции дорогих вещей смысл в мире, где каждое мгновение могло стать твоим последним?
Для Филиппа определенно не имело. Он с той же легкостью мог бросить набитый хабаром крузак, с какой и собирал остатки былой роскоши, какую не мог позволить себе в прежней жизни.
Прежде у парня были лишь реки крови, сонмы воплей боли и ненависти, и целый год без солнца, когда он с братьями сражался на спецоперациях, следую тактике Черных Сов, и практически не видел дневного света.
Но парень чувствовал, что с каждой блестяшкой, побрякушкой и украшением, которые он добавлял в свою коллекцию, он словно пытался закрыть некий неосознанный гештальт несбывшейся мирной жизни. Но вместе с тем пустота внутри него увеличивалась пропорционально количеству этих изысканных изделий, значение и символизм которых таял ровно так же, как и те, кто мог их оценить.
Рука Филина замерла возле дверной ручки. До ушей донесся отраженный эхом звук. Это была не членораздельная речь или крики о помощи, их он научился игнорировать за время своего одинокого паломничества. Звук не походил и на специфические для каждого вида мутантов вопли. Он был определенно похож на лай собаки, однако пронзительный и высокий такой, что напоминал собой детский плач.
Пальцы уже нащупали рукоять крузака, но солдат, не в силах вынести жалобного лая, опустил голову. Скулеж словно задевал каждую струну его души, резонируя с его одиноким, безвыходным и подвешенным состоянием, в котором он пребывал все эти бессчетные дни сурка. Вторая рука сама опустилась на рукоять трофейного меча. Кожаная перчатка заскрипела, когда Филипп с силой сжал её. Обуреваемый внутренней борьбой, он все же дернул дверь авто на себя, собираясь, как обычно, свалить и остаться глухим к беспомощным крикам существ — слишком слабых, чтобы выжить в новом мире.
Салон приветствовал его запахом «Tom Ford Tabaco Vanille», аккуратными ящиками со сложенными скарбом провизии, неплохим запасом патронов разного калибра, оружием, которого хватит на взвод разведчиков, и, естественно, блеском того добра, которое он походя собирал как сорока.
Глядя на всё это, он почувствовал холод сытого одиночества. Достаток, который ему не с кем было разделить, словно стал ещё тяжелее, несмотря на то, что он перевозил всё на этом надежном монстре. Простор богатого салона, явно сделанного на заказ, в этот момент показался ему столь тесным, что стал походить на гроб, в который скорбящие родственники складывали какие-то ценные при жизни покойного вещи. Вот только у Филиппа не было скорбящих родственников и все эти ценности он сложил сюда сам.
Звериный хохот бешеных, подобно насмешке злой судьбы, поставил точку в его внутренней борьбе. Захлопнув дверь крузака, которого он так и не успел купить в прежние времена, солдат поправил на плече свою «ласточку». Филин вздохнул, насыщая кровь кислородом, и в несколько прыжков преодолел расстояние, отделявшее его от машины до густых кустов, росших возле дома.
Пробежав пятьдесят метров, парень почувствовал, как тело под черным костюмом мотоциклиста начинает разогреваться, подобно машине, созданной заботливыми руками врачей и инструкторов для одной единственной цели — быть смертью, сотканной из теней.
Филин посетовал про себя, что его новый костюм мотоциклиста из новомодных защитных щитков, который он раздобыл в соответствующем магазине, был немного тяжелее привычной военной формы из его ЧВК. Однако вшитые карбоновые щитки в соответствующих местах служили хорошей защитой от укуса. Что в текущем положении дел было пока более актуально, нежели стандартный вольфрамовый броник с защитой от пуль.
Проскочив мимо нескольких разбитых ларьков, молодой человек не заметил для себя, как углубился в частный сектор. Между тем жалобный щенячий лай все нарастал, а вместе с ним громче становился и хохот зараженных. Извернувшись, чтобы не задеть поваленный дорожный знак, в который въехала какая-то белая китайская машина, внимание Филиппа привлекло разбитое лобовое стекло, через которое явно что-то вылетело. Он затормозил на углу перекрестка, на ходу снимая «ласточку».
Отточенные до рефлексов движения уже не требовали от него даже прицеливания. Руки сами навелись на цель, а точнее туда, где она окажется через секунду. Пока парень неосознанно готовился к стрельбе, его мыслящая часть оценивающе осмотрела развернувшуюся «трагедию» возле одного из домов.
Десяток зараженных поделились на две кучки. Одна с довольным урчанием копошилась во внутренностях мертвой дворняги. Бело-черная собака с выпученными глазами и вывалившимся языком валялась на дороге прямо перед небольшим углублением, вырытым ей под фундаментом ничем не примечательного дома. Видимо это была мать щенков, пожертвовавшая собой, лишь бы дать возможность выжить своему помету. Голодные уроды с растянутыми улыбками на лице, хохоча, отрывали куски ещё теплого мяса, испускавшего струйки пара в холодный воздух.
Вторая группа бешеных, которой не досталось места возле растерзанной дворняги, с воем раскапывала лаз, чтобы добраться до щенков. Жалобный лай загнанных животных, скуливших лаявших из-под дома, пока их мать доедали уроды, вызвал на лице Филиппа злобный оскал.
Раздумий не было, происходящее вокруг растянулось, оставив лишь в действие. Впервые, полагаясь не на холодную логику боя, а на расчет, вызванный эмоцией, он сначала прикончил тех мутантов, которые продолжали настойчиво рыть лаз, чтобы добраться до беззащитной добычи.
Два сухих плевка оборвали их попытки достигнуть цели. Зомби, что пытались вырыть подкоп, так и остались лежать на земле. Их сородичей явно озадачило то, что эти «землекопы» перестали подавать признаки жизни. Если бы не сверхчеловеческое зрение, то Филин не успел бы заметить, как один из бешеных слегка поднял голову вверх, после чего закатил глаза и быстро закрыл веки. В таком состоянии он находился ровно секунду, а затем словно вернулся обратно, после чего остальные зараженные одновременно завыли, осознав или получив отчет о том, что только что случилось.
Первая пятерка бросила свою трапезу, став осматриваться по сторонам в поисках угрозы. Оскалив лица, они пытались втянуть влажный холодный воздух, дабы зацепиться хоть за какую-то информацию. Но, видимо, залитое кровью хрючело не позволило учуять присутствие человека, который уже сменил свою позицию.
Скользя вдоль забора, Филин оборвал существование ещё нескольких зараженных. Только лишь после того, как ещё несколько тел упали рядом с растерзанной дворнягой, его фактическое присутствие было замечено остальными. Захохотав, зомби были весьма рады обнаружить куда более крупную добычу, чем щенок под домом. С пластиковыми улыбками на лицах они побежали вперед прямо навстречу верной смерти.
Полагаясь на ловкость
