Создатель системы - Яр Красногоров
Я сделал короткий вдох, прямо как тогда, в ту самую секунду перед тем, как мерс, в котором я сидел, будет смят от бокового удара бэхи моего отца.
Глаза заслонила пелена льющегося света приближающихся фар несущейся машины. Я вспомнил, что в этот момент сильно жалел, что они такие яркие, ведь из-за них мне так и не удалось в последний момент увидеть отца живым!
Злость на белый свет росла, мне хотелось открыть глаза шире, чтобы попытаться заглянуть туда, за его пределы, но гребанные законы физики не позволили мне этого сделать.
— РЭЭЭМ!!! — раздался где-то сбоку до боли знакомый басовитый голос Пал Петровича.
Подобно гласу с неба в моем разуме прогремела фраза друга моего отца, которую он любил часто повторять: «Ну прям копия Сереги…»
— Отец всегда был рядом, ведь я его продолжение… — прошептал я.
«Последние защитные блоки, выстроенные психологами в детском восприятии за месяцы терапии, трескались со звуком бьющегося стекла».
Я был на том самом заводе, где потерял не только возможность стоять на своих двоих, но и куда большую опору; именно тут я потерял родителей…
Я стиснул зубы, принимая всю ту боль, от которой столько лет пытался убежать, не имея ног.
«Какая же глупость прятаться от самого себя!»
Вдохнув полной грудью, я несколько раз моргнул, безуспешно пытаясь прогнать наворачивающиеся слезы. Однако сейчас я им был даже рад. Затуманенное зрение смазывало черты зараженных громил, бежавших мне навстречу. Так мне удалось разглядеть в них тех самых огромных для ребенка лысых братков, отнявших у меня столь много!
Я с наслаждением провел клинками по щиту, остро ощущая, как вибрация лязгнувшего металла резонирует с дрожью тела. Предстоящая битва больше не была для меня сражением за выживание. В одно мгновение она стала для меня кротовой норой, бросившись в которую я могу вернуться в прошлое и сделать то, о чем столько лет мечтал в самых темных глубинах своего подсознания.
— Витязь, максимум мощности! — прошипел я, источая ненависть.
— Рэм!!! — раздался позади людской окрик, пытавшийся вывести меня из оцепенения.
Не оборачиваясь, я бросил взгляд на миникарту и увидел, как за моей спиной полукругом выстраивается стена из щитов третьего рубежа, блокируя собой проход между поездом и ангаром. Защитники ощетинились копьями, чтобы не позволить проникшей орде пройти вглубь.
Сервоприводы взвыли, компрессор на спине зарычал, с шипением бизона выпуская излишки давления из системы. Наклонившись вперед, я сорвался с места, чувствуя, как костюм совершенно потерял свою массивность, превратившись в два центнера стальной ярости!
Белая пелена гнева, напоминавшего мне свет фар, настойчиво пыталась застилать мои глаза, но я ей этого не позволял! «Нет, не сейчас! Я хочу быть здесь! Никакой потери контроля! Я больше не отключусь!»
Уклон в сторону — и мои клинки вспарывают самого быстрого громилу от пояса до шеи. Первая кровь моей мести брызжет подобно святой воде этого боевого крещения, в котором я рождаюсь как новый человек, свободный от блоков прошлого.
Вываливающиеся внутренности падают на асфальт, с шипением туша горящую плоть, но меня это не заботит, мой взгляд уже видит новую жертву. Рывок. Удар щитом. По руке разливается дрожь от ломающихся костей. Я не останавливаюсь.
Разворот — и голова очередного громилы слетает вниз в тупом выражении удивления и гнева. Но эмоции больных бешенством меня не касаются, я выше их приземленных чувств. Моя ярость — нечто иное, более чистое и полное, чем когда-либо.
Страх, боль, злоба и любовь питают каждый мой шаг вместе с льющимся напряжением по медным проводам костюма. Блок. Толчок. И лезвия вонзаются в выпученные глаза. Липкая слизь брызжет в разные стороны как сок из сдавленного яблока. Мне этого мало. С рычанием приводов я поднимаю руку, а вместе с ней поднимается и туша громилы. Его черепушка, не выдержав основ закона Паскаля (где приложенная сила делится на площадь соприкосновения поверхности), лопается под собственным весом и разлетается, а неподвижное тело с влажным звуком оседает вниз.
Я не стал праздновать миг триумфа. Рыча в унисон костюма, я бросил себя в гущу вбегающих, вопящих тел, полыхавших остатками догорающего топлива. Прорубаясь все глубже и глубже, я словно увязал в полях Ада, где мне каждую долю секунды приходилось отбиваться от наседающих со всех сторон демонов прошлого.
Откуда-то издалека раздались хлопки выстрелов. Зараженные в нескольких метрах от меня стали падать замертво, превращаясь в мешанину дымящейся и шипящей плоти под стальными ногами. С каждым моим шагом нам удавалось теснить орду обратно в полыхающую гиену, из которой вышли эти отродья.
На экране, подобно молнии, вспыхнуло системное уведомление:
`«ВНИМАНИЕ!!! НАЧАТА УСТАНОВКА ПРИЛОЖЕНИЯ ЦИТАДЕЛУМ, ВЫПОЛНЯЕТСЯ ОБНОВЛЕНИЕ ОПЕРАЦИОННОЙ СИСТЕМЫ»`
— Млять!!! — закричал я, однако мой крик уже никто не слышал.
Компьютер Витязя приступил к выполнению запланированной задачи. Движения стали дерганными. Привода сбивались с такта, плохо откликаясь на мои команды. В костюме моментально стало жарко. Система охлаждения не могла справиться, находясь в плотной среде горящих тел.
На броню впервые посыпался град мощных ударов громил, которые я не успевал отразить из-за большой нагрузки на процессор.
Я отчаянно огрызался, стараясь прикрываться. В этот момент в щит прилетело так, что разбился объектив камеры. Изображение шлема несколько раз моргнуло, прежде чем оно переключилось на фронтальную камеру шлема.
В этот момент я широко распахнул глаза, увидев надпись с обратной стороны щита, оставленную Николь.
`«Мы любим тебя, Рэм!»`
В этот момент я почувствовал, как несколько рук со звериным ревом ухватили меня за спину, оторвав превмопушку. В следующий миг я потерял землю из-под своих ног. Костюм, как сорванный с дерева лист, устремился в свободный полет, неотвратимо приближаясь к струе пламени, выпускаемой моей же турелью.
Глава 2
Таня смотрела на то, как Рэм, словно беспомощная соломенная кукла в своем массивном стальном доспехе, описывал короткую дугу в воздухе. Мир вокруг снайпера, прикрывавшей своего друга, замедлился до мучительного кадра: алые языки пламени от турели, шипящий асфальт, искаженные безумным восторгом лица громил внизу. Последним, что она успела разглядеть перед тем, как фигура их предводителя скрылась в яркой струе огня, стало то, как парень даже в полете умудрился отрубить одному из громил голову.
Подобно машине, попавшей в ДТП, откуда-то из глубины полыхающего ада раздался глухой удар и скрежет металла, сопровождаемый улюлюканьем бешеных.
Бесконечно долгое мгновение всеобщего шока раскололось в
