Инженер. Система против монстров – 4 - Гриша Гремлинов
А мне больше ничего и не требовалось.
Я сокращал дистанцию с безумной быстротой. Пятьдесят метров. Тридцать. Десять. Ступор монстра сменился яростью. Он издал оглушительный рёв. Его правая клешня взметнулась вверх, к вечереющему небу.
Время замедлилось, растянулось. Я ощущал, как напрягаются сухожилия в чудовищной конечности. Видел, как с неё капает какая-то тёмная дрянь. Клешня со свистом устремилась вниз, чтобы превратить меня в мокрое место.
Тело, накачанное звериной силой, отреагировало мгновенно. Не снижая скорости, я вильнул влево, сместившись на пару метров. Поток воздуха пронёсся рядом с моей головой. Клешня с чудовищным грохотом врезалась в асфальт в том месте, где я должен был оказаться. Брызнул фонтан каменной крошки и кусков дорожного покрытия. А я уже бежал под брюхом монстра.
В тени исполинской туши, мир стал другим. Сверху нависала гора грязного, бугристого хитина, с которого капала вонючая жидкость. Запах стоял омерзительный: смесь гниющей рыбы, болотной тины и чего-то химического, едкого. Вокруг меня, словно колонны древнего, кошмарного храма, стояли его ноги. Каждая толщиной с вековой дуб, покрытая наростами и щетиной. Я слышал, как внутри этой живой горы гудят и перекачивают гемолимфу какие-то органы.
За спиной раздался яростный, оглушительный рёв. Гнилозуб понял, что его обманули. Он начал разворачиваться. Его огромная туша двигалась медленно, неповоротливо, но одна из задних ног, вздымая тучи пыли, с чудовищной силой впечаталась в асфальт рядом со мной. Земля содрогнулась.
Ярость, которую я сдерживал, прорвалась наружу.
— А-А-АРГХ! — заорал я, разворачиваясь на бегу.
Моё тело действовало само. Ноги ввинтились в асфальт, тормозя, а торс развернулся, вкладывая всю инерцию, всю мощь взбесившихся мышц в один-единственный удар. Секира «Каратель» описала сверкающую дугу.
ХРЯСЬ!
Раздался глухой, трескучий звук, словно ломается гигантское сухое дерево. Лезвие топора врезалось в хитиновый покров ноги. Я ощутил, как мощная отдача едва не вырвала оружие из рук, но пальцы, сжатые с нечеловеческой силой, удержали его.
Активировано особое свойство: «Раскол брони».
По зелёному панцирю побежала сеть тонких трещин. Гнилозуб взревел от боли и неожиданности. Он попытался отдёрнуть ногу, но я действовал быстрее.
— ПОЛУЧАЙ, ТВАРЬ!
Новый удар. На этот раз я вложил в него всю свою ненависть. Всю злость на этот проклятый мир, на «Метку», на Бесформенное и всех его монстров. Секира вошла в уже повреждённый хитин по самое древко. Раздался победный хруст. Из раны брызнула синяя гемолимфа, обдав меня вонючими каплями.
Монстр взвыл так, что в уцелевших окнах соседних домов зазвенели стёкла. Он зашатался, его повреждённая нога подкосилась. Я вырвал секиру и, не оглядываясь, бросился бежать дальше. План сработал. Метка одно, а личная вендетта совсем другое. Теперь он не успокоится, пока не разорвёт меня на куски.
Гнилозуб, припадая на повреждённую конечность, с удвоенной яростью бросился в погоню. Правда, регенерация сработала быстро, и уже через несколько шагов монстр перестал прихрамывать. Он полностью развернулся ко мне.
Я нёсся по улице, перепрыгивая через капоты машин. Случайно зацепил плечом открытую дверь такси и снёс её к чертям! Сила переполняла меня. Впереди показался узкий проход между двумя типовыми панельными пятиэтажками. Мой шанс.
Нырнул в арку, рассчитывая, что монстр слишком велик, чтобы последовать за мной. Он потеряет время, обходя дома, а я смогу оторваться, затеряться в лабиринте дворов.
Но хрен там плавал!
Я уже выбежал во двор, когда за спиной раздался даже не грохот, а звук тектонического сдвига. Я обернулся на бегу. Гнилозуб-Клешневик не собирался ничего обходить. Он просто пошёл напролом.
Его огромная клешня с оглушительным треском врезалась в угол пятиэтажки. Бетонные панели, рассчитанные на десятилетия службы, треснули, как яичная скорлупа. Арматура с визгом рвалась, не в силах сдержать натиск. Стена дома просто ввалилась внутрь, осыпая монстра дождём из кирпича и стекла.
Он сделал шаг. Второй. Дом затрещал, накренился. Из окон посыпались рамы. Монстр перебирался через жилое здание, через чьи-то бывшие квартиры, кухни, спальни. Мебель, бытовая техника, остатки человеческой жизни — всё это превращалось в труху под его ногами.
Здание не выдержало. С протяжным, стонущим скрежетом оно начало рушиться. Верхние этажи складывались. Я ожидал, что его завалит, как это случилось с библиотекой. Но эта тварь оказалась умнее. Или удачливее.
В тот момент, когда перекрытия под ним начали рушиться, Гнилозуб сделал нечто невероятное. Он сгруппировался, припав к просевшей крыше, а затем, оттолкнувшись всеми ногами, совершил чудовищный прыжок.
Исполинская туша, весящая десятки тонн, вырвалась из облака пыли и бетона. На мгновение она зависла в воздухе, заслонив собой серое небо, а затем с грохотом, от которого содрогнулся весь двор, приземлилась на детской площадке. Старые советские качели и горка оказались вдавлены в землю, превратившись в искорёженный металлолом.
Гнилозуба целиком покрывала пыль. С его панциря сыпались куски бетона, но он остался жив. И стал ещё злее, чем прежде. Он отряхнулся, словно мокрая собака. Десятки его глаз горели адским пламенем.
Я стиснул зубы, крепче перехватил рукоять секиры. Стимулятор всё ещё действовал, сила бурлила в крови, требуя битвы. Но часть моего мозга понимала, что лобовое столкновение — это верная смерть. Уже собрался бежать, когда произошла хренотень, перевернувшая шахматную доску вместе с фигурами.
Из светящихся багровыми огнями глаз монстра ударили лучи.
Глава 7
Багровый закат
Я никогда не верил в ад. В том религиозном смысле, с котлами и чертями. Но в момент, когда из глаз Гнилозуба-Клешневика ударили лучи, я понял, что ад — это не место. Это состояние. Состояние, когда реальность рвётся на части под натиском чего-то чуждого, невозможного и смертоносного.
Это не походило на лазеры в привычном понимании. Не те узкие, почти невидимые потоки света. Это были плотные копья чистой багровой ярости. Они вырвались из глазниц монстра с сухим треском, словно разряд статического электричества, усиленный в тысячи раз. Пространство вокруг них исказилось от жара. Воздух закипел.
Первый залп оказался хаотичным. Монстр, ослеплённый яростью, просто выплеснул свою мощь, не целясь. И двор превратился в полигон для испытания оружия Судного дня.
Один луч ударил в песочницу. Песок мгновенно расплавился, превратившись в стекловидную, кипящую массу. Второй луч чиркнул по металлической горке, и та со скрежетом сложилась пополам, её края оплавились и потекли, как воск. Третий прошил насквозь ряд
