Железный Аспид. Мир - Н. Мар
— Если это к тому, что для поддержания легенды нужно оставить во дворце фавориток, то я озверею.
— Будешь кромсать придворных дам биоскопом?
Девушка повела плечом, не оборачиваясь.
— На твоем месте я оставил бы их здесь, — посоветовал робот. — Потому что во дворце — моя работа, а жить мы будем на Цараврии.
— Смурное Царство! — Самина не верила своему счастью. — Научный акрополь, центр управления задротами!
— И мой дом вот уже лет триста. Фаворитки там не заводятся: не выносят сырости.
— Боже… — она махнула рукой. — Да пф-ф мне на все, любовь моя. Цараврия, святые плазмиды! Ближайший век между мной и реальностью будут окуляры биоскопов, а средой обитания — макромир. А далеко оттуда до Ибриона?
— Близко. Одна песня.
Шутки, бравада. В реальности все оказалось сложнее. Невероятно тяжело дался Самине угрюмый демарш к залу коронации. Холлы, кулуары, пассажи — через все шла одна, не считая служанки. В дверях ее встретил риз Авир. Герцог под руку проводил невесту к алтарю, где передал обреченную императору. Потекла церемония. Позже девушку замучили призраки тех минут. Эйден не смотрел ей в глаза, пока скучно зачитывал присягу. Самина повторяла слово в слово (или ей так казалось) на малопонятном, но теперь ее ибрионском. Робот прицепил ей на платье алмаз-близнец, не касаясь бледной кожи нарочно. Спустя минуту ее как-то небрежно, вскользь объявили супругой Железного Аспида.
Под тревожный и горький вздох гостей андроид приподнял ее лицо пальцем за подбородок и поцеловал коротко. Формально и безразлично, не прикрывая глаз. Самина задохнулась от напряжения и не удержала слез. Ничего не выйдет, думала она, сжимая зубы. Ничего у нас не получится. Проваливался ее первый экзамен по дворцовой дисциплине. В зале прокатился шепот: «такая худенькая, такая молоденькая, боги, за что он ее так…», кое-кто из дам всплакнул вместе с нею. Кое-то не скрыл презрительной усмешки. Самина поклялась выжить сучек первыми.
В финале ей нужно было взять корону с бархатной подушки, что несла малютка в бальном платьице. Но девушка замешкалась: короны расплывались в ее влажных глазах. Эйден поманил малютку ближе. Девочка присела в книксене, сделала мелкий шажок и — (вот тут хроники дают невероятный вираж абсурда, ибо никогда, никогда не вздумал бы Его Величество ставить подножку ребенку!) — споткнулась, роняя короны с подушки. Под ее пронзительный вой алмазные кольца рухнули в ноги императору, одно на другое.
Вурис Проци прорвался к алтарю, чтобы сцапать внучку и спастись бегством. В зале стало тихо, как в кульминации смертельного номера. Только мысли гостей звенели: плохой знак! ужасная примета! задушит в постели! Риз Авир, деревенея и колеблясь, подал короны заново.
— Эй… Тут они немного… Алмазы-то хрупкой огранки…
Эйден взял два прозрачных кольца. Две редкие драгоценности, кристально чистые прежде, теперь упестренные трещинами от удара друг о друга.
— Так нам и надо, — сказал андроид и надел корону.
Самина приняла свою диадему, тяжелую, но прекрасную. Позже она подарит Джуру разговорник алливейского, чтобы слишком не переживал.
Эпилог
С интригой и сказочным реализмом
В камине потрескивал гидридный брикет. Запах ливня с грозой жил снаружи, а по вечерам и внутри дома, куда возвращался император. Эйден снял с плеча светлый кошачий волос и скормил огню.
— Снежок, — позвал он. — Тут дело в твоей компетенции.
Самина оторвалась от модели нимфы жорвела. Девушка только училась программировать конвисферы, и зародыш вышел уродливее взрослой особи. Ничего, думала она точь-в-точь, как десятки биологов до и после нее: еще немного, и найдется управа на тварей. В конце концов, теперь у нее есть связи, чтобы выбивать гранты.
— Что такое? Новый вид многоножек?
— Нет, это с твоей подработки. Ну, там, дела короны и все такое.
Он отправил ей файл и вернулся к разбору почты у огня. Прогнозы метеоцентра Цараврии полетели в камин не распечатанными. Эйден торопился покончить с делами. А перед Саминой развернулось прошение о помиловании: адвокаты Харгена Зури, отчаявшись из-за отказов других инстанций, взывали к милости императрицы с просьбой заменить казнь на пожизненное заключение.
— Разве вправе я? Решать судьбу твоего врага, Эй. Врага Империи. Тогда как моему гражданству меньше года.
— Вспомни, снежок: нас обоих спас его внезапный порыв великодушия. И высшая степень моей благодарности — это полное безразличие к его судьбе. Тюремной, разумеется. Давай сама.
Император снял с рукава еще один светлый волос — длинный женский. Он честно не стал подглядывать за принятием решения и вскрыл новый файл.
'Здравствуй, Эйден.
Нас внесли в список кандидатов и кое-как наладили связь Урьюи-Цараврия. Но с поздравлениями по поводу бракосочетания я все равно запоздал, так что оставим эти формальности. Хотя вы все еще можете провести незабываемый медовый месяц в нашей дыре. Я тут знаменитость: за одно мое крыло на черном рынке шчеров дают звездолет. А технологии тут мезозойские. И машины ездят! прямо по земле! настоящими колесами! И без автопилота. Где вы еще такое увидите?
Спасибо — без сарказма — за места в алливейском интернате для Миаша с Юфи. Они в восторге. На Урьюи им пока делать нечего: после освобождения шчеры как с цепи сорвались, и теперь здесь не лучшее место для детей. Ни их, ни наших.
Да, собственно, почему я пишу вам. Эйден, я благодарен тебе за мое убийство! Серьезно. Только холодная, терпеливая ненависть вознаграждается сполна. Я нашел Эмбер Лау. Случайно. Зашел выпить ботулатте между делом — и вот она, сидит на другом конце зала с точно такой же чашкой. Пялится на мои Рю Мизл. Выкуси, тварь, скидки на них уже закончились. Понятия не имею, откуда у шчеры деньги на кофе, но не дело пить его пустым, и я послал ей комплимент: десерт из бисквитного сердца в белом шоколаде от шеф-повара. С гранатовым зернышком внутри. Жаль, она не съела ни кусочка.
Смотрит на тарелку, как на гнойный нарыв, и уже набирает своих кузенов, бездарно пряча комм под столом. Бестолковая, неужели я встану раньше, чем допью свой ботулатте? Нигде на Урьюи больше такой не подают.
Мы с ней оба знаем: у нас теперь два варианта. Или я сожгу ее на заднем дворе кофейни, или ее кузены сожгут там меня. Так что на всякий случай — прощайте.
p.s. Самина, ты там веди себя хорошо, ладно? Не знаю, в чем
