Звездный Поток. Клановец - Сергей Александрович Плотников
— В качестве одной из мер, я предлагаю дать Военной Академии Элитеи особый статус. Свободный от любого влияния крупных игроков. Сознавая, что абсолютной свободы не существует, а также те опасения, которые неизбежно появятся после подобного, я, кроме того, предлагаю и систему, которая позволит полностью контролировать учебное заведение, но вместе с тем выведет его из под удара большинства интересантов. Как действующий ректор Академии, я предлагаю создание Координационного Совета, в котором каждая из заинтересованных сторон получит один голос. Всего их будет пять.
В полной тишине он озвучил первых четыре стороны. Один голос в Совете должен быть отдан Большим кланам, а там уж они сами между собой разбираются, как его использовать. Второй получит Служба Безопасности Республики. Третий — флот. Четвертый останется у ректора Академии.
— Пятый голос, который может стать решающим в любом виде споров в будущем, я предлагаю отдать Хранителю Храма. Зверю Потока, которого невозможно подкупить или каким-то иным образом перетащить на свою сторону. Сейчас я передаю слово ему — Стунию.
И в ставшей совершенно оглушительной тишине, ректор Ли вышел из-за трибуны. Наблюдая с едва заметной улыбкой — а он сумел их огорошить! — как со своего места поднимается и идет к месту докладчика нескладный худой мужчина с ярко-красными волосами.
Прежде чем начать говорить, он кое-что сделал. Людской облик Рериса Анкха дрогнул, стал прозрачным, как мираж в летнюю жару, и вместо него всем собравшимся предстал величественный, исполинских размеров красный Филин. Его округлые, бездонные, помнящие еще Исход с Прародины глаза, медленно, не мигая, обвели сидящих в зале. В этом взгляде не было ни угрозы, ни вызова — лишь спокойное, всеобъемлющее знание и безмятежная мощь. Он простоял так несколько секунд, воплощенная тишина и невозмутимость, а затем также плавно и бесшумно, словно тая в воздухе, вновь обрел человеческий облик.
— Понимаю ваше недоумение, — произнес он, и его голос, тихий и негромкий, достигал самого дальнего уголка зала. — Скажи мне кто-то пару тысяч лет назад, что Зверь Потока будет выступать перед управляющим органом человеческого государства, я бы, наверное, посмеялся. Но ректор Ли прав — сложившаяся ситуация требует мудрого решения. И найдено оно может быть только общим согласием. Четыре голоса, чтобы управлять. И один — мой, чтобы хранить память. Ваши жизни, даже тех, чье сродство с Потоком позволяет жить века, коротки и изменчивы. Вы часто забываете то, что следует помнить. Я же остаюсь. Я стану вашей живой, нерушимой памятью. Хранителем сути договора, заключенного здесь сегодня. И гарантом того, что слова, сказанные сейчас, и решения, принятые в этом зале, не будут извращены временем или забыты под грузом новых распрей.
В этот момент по залу прошла волна — не грубая и сокрушительная, а глубокая, бархатистая и невероятно плотная. Её ощутил каждый одаренный, да и обычные люди почувствовали необъяснимый трепет соприкосновения с чем-то грандиозным и вечным. Это была не угроза, а напоминание. Напоминание о силе, пронзающей всю галактику. На фоне которой меркли сиюминутные амбиции и политические игры. Это был словно бы сам Поток во всей его мощи — не разрушительной, а созидающей и хранящей.
— Вопросы, пожалуйста? — Дэниел Ли снова подошел к трибуне.
Ему не требовалось вглядываться в лица, чтобы понять: он победил. Собственно, победил еще тогда, когда уговорил красного филина себе помочь. Оставалось лишь поставить финальную точку — вот этим вот выступлением. И она поставлена. Будет совещание, потом голосование за создание специальной комиссии — которое, конечно же, пройдет большинством голосов. Раз уж старейший Хранитель высказался за. И все: с этого момента уже никто посторонний не сможет свободно вмешаться во внутриакадемические дела! Даже если у него штаны с лампасами или высокое положение в Большом клане. Фух! Будто гору сдвинул на собственном горбу.
Глава 23
Каникулы
Год 1140 от начала Экспансии
Планета Элитея, столица Ста Миров
— Каникулы, каникулы, прощай любимый класс! Каникулы, каникулы, мы долго ждали вас![1] — хрипловато орал Красный. Объяснить ему, что карьера эстрадного певца ему не светит — ни у кого из нас так и не получилось.
— Строго говоря, каникулы начинаются только завтра, — не смог промолчать Синий.
Все коты и Кель, не покидая Храма моими глазами смотрели на голографический экран кадетского коммуникатора, на который я вывел зачетную ведомость. На которой красовались «зачтено» и «отлично». И только одно «хорошо»: препод по чистописанию пошла на принцип и не поставила «отлично» за без ошибок записанный диктант. Не стала придираться к плохому почерку, просто честно сказала, что навык рукописного письма — это практика. А мы ей как раз и пренебрегли. Да, из-за личного распоряжения ректора — ну и что? Наши проблемы, не её.
Дебра чуть на стенку не влезла от фрустрации без всяких приемов Потока — но внезапно помог Зандер, успевший узнать, что это предмет не идет в итоговый аттестат с оценкой, только зачетом. Тут-то отличницу слегка попустило. Но явно не до конца.
— В следующем семестре договорюсь о дополнительных занятиях! — с фанатичным блеском в глазах сообщила она нам. Анасдея закатила глаза, Наташа молча приложила руку ко лбу.
— Тогда тебе придется пропустить как минимум часть самостоятельных занятий, — указала на очевидную проблему Шая, как бы невзначай укутывая руку «железной рубашкой».
— Я буду догонять на выходных! — с безумным взглядом берсерка заявила заучка, теперь уже заставив покачать головами и парней.
На прошлом — последнем — занятии на неофициальном полигоне я убедил Нокс и Волковски сосредоточится на защите. И Коррена — тоже. Сам же решил заняться ни много ни мало — отводом глаз! В этом мне должна была помочь Ная — а сам я уже планировал научить остальных Кунгов. Будет сюрприз Косыгиной! Ну и навык в целом весьма полезный — сколько раз Зеленая меня им на Бруасе выручала.
Мы всей группой потопали в расположение — делать в учебных корпусах до конца каникул нам уже было нечего. Торопиться тоже не хотелось — все уже мысленно прикидывали, что успеют сделать за короткий «зимний» пересменок.
— Первым делом нажрусь конфет как не в себя! —
