Бракованная Землянка для Легенды - Эмили Гунн
Мдя, дред’хитарцы, оказывается, умеют не только мощными конечностями обезоруживать противника, но и душещипательным словами. И проникновенными взглядами еще.
Короче, я была вынуждена сдаться на милость дредовской вере в дружбу. И молиться, чтобы приятель Квордора нас не подвёл.
Выяснилось, к слову, что длинные руки этого иномирца по имени Ксандрих дотягиваются не только до связных командора Вайда, но и до Земли.
Там у Ксандриха были свои парни. И нам пообещали провести нас на встречу с доверенным Вайда. Если, конечно, тот согласиться на неё.
- Даже если вашу станцию снесли, нам будет, что предложить вайдовцам, - успокоил меня Квордор в своей ледяной манере видеть бонусы там, где для других полная попа!
- Потому что маршрут перевоза плененных с Игниз в любом случае пролегает через тот же космический коридор, - киваю я, стараюсь не падать в черное отчаянии.
Мне жутко больно слышать, что нашу станцию вероятнее всего разнесло на куски. Но стационерам я, увы, уже ничем не помогу.
Поэтому заставляю себя отдать всё внимание перспективным планам по спасению невинных живых существ из разных концов Инфенитрона.
К тому же у друга Квордора оказались связи со шпионом в стане маршалов! А такой шанс нельзя не использовать.
Меня так потрясла эта информация, что на некоторое время всё остальное отошло на второй план. Никак не могла поверить, что в Синдикате есть и предатели. Или же даже тайные двойные агенты.
Но факт остается фактом, и на Землю мы совершали посадку, уже владея кое-какими гарантиями успеха.
Глава 29. Свет мертвых ламп.
Земля… не такой я ее себе, конечно, представляла.
Потухшая, как замерший глаз слепого титана. Неподвижная и бесцветная. Она больше не вращалась под ласковым солнцем.
Мы с опаской пробивались сквозь плотную пелену серых облаков. Они парили прямо на высоте человеческого роста. А небо, где им следовало обитать, обволакивала теперь густая масса гари и пепла.
Вечный сумрак, в который лучи света давно забыли путь, был непригоден для жизни. И люди ушли вглубь, в безликие «леса» из пластика и металла. В здания, что некогда взмывали в небо как памятники их амбициям: в торговые центры, офисные башни, холдинговые комплексы. Сегодня все они стали их хлипкими крепостями. Трудно утилизируемыми могилами для живых.
Люди звали свои новые мини-города внутри зданий «Ульями». Каждый Улей был целым миром. Сотни этажей, лабиринты из бетона, металла, стекла. Коридоры стали улицами, вестибюли - центральными площадями, бывшие кабинеты - жилищами.
Диоды и неон подсвечивали обитателей ультрасиним, ядовито-зелёным, розовым.
Люди приспосабливались.
Кто-то имплантировал себе псевдо-глаза со зрением в инфракрасном спектре, кто-то заменил руки — на многофункциональные манипуляторы, кто-то вживил фильтры дыхания, чтобы хоть как-то удержаться в мире, в котором воздух давно перестал быть бесплатным.
В нос забивался приторный запах искусственных ароматизаторов, среди которых превалировали нотки сладкой жвачки. Как будто кто-то распылил амбре из прошлого -химический, почти ностальгический запах bubblegum.
Такой же аромат запускали во время виар-имитаций, на протяжении которых нам на станции читали лекции по истории Земли.
Этот запах липнет к ноздрям, словно напоминание о вымерших супермаркетах и леденцах из капсул-автоматов.
Однако под этой приторной оболочкой живёт другая реальность. И она пропитана вонью расплавленного пластика, жженой резины, перегретого на батареях капронового мусора, и горелой изоляционной пены.
Ксандрих не обманул.
В зоне посадки нас встретили киборги без идентификационных нашивок. Они и провели нас с Квордором в тот сектор Улья, где была назначена встреча с эмиссаром командора Вайда.
Мне до последнего не верилось, что переговоры состоятся.
Проще было принять, что нас водят за нос. И либо сдадут Синдикату, либо поступят еще прозаичнее – продадут на органы. Биологический материал для создания кибер-деталей здесь явно высоко ценился!
Когда поднимаемся выше в полупрозрачном элеваторе, оказываемся на последнем – лакшери этаже Улья. Там, где живут те, у кого есть клочки иссохшей власти и мнимого достатка.
Разительно бросается в глаза чистота. Здесь чаще убирают. Но пахнет отнюдь не свежестью. В воздухе витает стойкий аромат затхлого озона из старых фильтров и нетленных синтетических тканей.
А в центре всего этого пространства, забитого колоритными обитателями ВИП-улья, среди фильтрованного воздуха с менее тошнотворными запахами и разнокалиберного шума голосов – центральное событие этой декады Луны – « Игры» .
«Virgin Break»
В зале бывшего конференц-центра, переоборудованного в арену, собралась публика. Богатые нелюди.
Нет, реально, в большинстве своём они не были людьми.
В основном в люкс-ложах развалились скучающие космовольфы с глазами, как хрусталь искажения.
Были здесь и другие высшие расы со всех пластичных и непостоянных уголков космического Инфенитрона.
Игнизианцы, пурпурианцы, даже альбхитарцы присутствовали.
Находились среди них и человеческие мужчины, но в меньшинстве.
Но в глаза бросались симбиоты, выбравшие противоестественный способ сосуществования со вторым организмом под одной оболочкой.
Маскулинные, властные особи, прилетевшие сюда для порочного отдыха или и вовсе эмигрировавшие с других планет и галактик. Их тела скрыты под тканями-хамелеоном, их голоса закодированы в цифровом звучании, но в атмосфере всё равно читался смех, возбуждение, азарт.
Игры были не про смерть. Они были про унижение. Про зрелище.
На арене — пять девушек. В тонких, почти прозрачных костюмах, которые им велели надеть. В их ноги вживлены трекеры, их движения считываются каждым экраном. Последние остаются транслировать зрелище на арене, когда девушки покидают ее, чтобы приступить к прохождению Квеста.
Во мне будто что-то вспухло и лопнуло. Как загноившийся пузырь, который неминуемо должен был завершится надрывом.
А внутрь меня скверным потоком сфонтанировала не ненависть, не грязь, а осознание.
Ведь эти игры - это что-то вроде зеркала.
И оно в деформированных обломках транслирует нам не Квест, а наши собственные отражения. Лица зрителей. Тех, кто молчит, кто соглашается. Кто… отворачивается.
Последнее - это про меня. Я отвернулась.
Но мне не позволили уйти в преступное равнодушие. Потому что мой взгляд тут же скрестился с прямым и открытым взглядом дред’ хитарца.
- Ты была бы одной из них, - тихо, с особым ударением доносит до меня Квордор. – Невозможно отформатировать программу, пока ты сама являешься ее деталью. Дай себе время.
