Тринадцатая Колония - Эдуард Сероусов
Васкес вздохнул.
– Доктор Хан, я ценю вашу откровенность. Да, у меня болезнь Такаши. Прогрессирующая, неизлечимая на текущем уровне земной медицины. Но это не помешает мне завершить миссию.
– А после? – тихо спросила Амина.
Васкес горько усмехнулся.
– После… будет зависеть от того, что мы найдём на Авалоне. Если колонисты действительно обладают технологиями Архитекторов, возможно, они смогут предложить решение, недоступное на Земле.
– Это часть вашей личной мотивации для этой миссии? – прямо спросила Амина.
– Часть, – честно признал Васкес. – Но не главная. Я прежде всего солдат, доктор Хан. Моя первая обязанность – выполнить миссию и защитить свой экипаж.
Амина кивнула, принимая его ответ.
– Спасибо за откровенность, капитан. Я буду держать вас в курсе своих исследований.
Васкес деактивировал защитное поле конфиденциальности и направился к выходу. У двери он остановился.
– Ещё один вопрос, доктор Хан. Что вы думаете об ИИ «Афина»?
Амина слегка напряглась, но ответила спокойно:
– Исключительно эффективная система. Кай Левин создал шедевр программирования.
– И только? – настаивал Васкес.
– А что ещё должно быть? – осторожно спросила Амина.
Васкес внимательно изучал её лицо.
– Ничего. Просто проверял. Продолжайте свою работу, доктор Хан.
Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Корабль продолжал свой путь через искривлённое пространство, Проксима Центавра становилась всё ярче на экранах, а экипаж погрузился в рутину повседневных задач.
Васкес использовал это время для личных бесед с другими членами ключевого персонала. Разговор с Каем Левином был малоинформативным – программист отвечал кратко и технически, явно избегая обсуждения чего-либо, связанного с «Афиной» или его взаимоотношениями с Аминой Хан.
Дмитрий Волков, напротив, был открыт и дружелюбен, делясь своими лингвистическими находками с энтузиазмом настоящего учёного. Но капитан замечал тонкие признаки того, что дипломат тщательно фильтрует информацию, раскрывая только то, что считал безопасным.
Самым напряжённым был разговор с Сантьяго Рейесом. Специалист по безопасности отчитался о состоянии систем защиты корабля, но уклонился от прямых вопросов о его ночных обходах и потенциальных угрозах среди экипажа.
– Я выполняю свою работу, капитан, – сказал Рейес с едва заметной улыбкой. – Как и все на этом корабле.
– Включая сканирование систем «Афины» и мониторинг личных коммуникаций ключевого персонала? – прямо спросил Васкес.
Рейес даже не моргнул.
– Безопасность миссии требует всестороннего контроля, капитан. Особенно учитывая потенциально революционные технологии, которые мы можем обнаружить на Авалоне.
– Мистер Рейес, – Васкес подался вперёд, – я уважаю вашу преданность долгу. Но помните: на этом корабле я принимаю окончательные решения. Любые действия, не санкционированные мной, будут рассматриваться как нарушение субординации. Со всеми вытекающими последствиями.
– Разумеется, капитан, – кивнул Рейес. – Я всегда следую приказам командования. Когда они не противоречат более высоким приоритетам.
На этой двусмысленной ноте их разговор завершился, оставив у Васкеса тревожное ощущение, что конфронтация с Рейесом неизбежна. Вопрос был лишь в том, когда и при каких обстоятельствах она произойдёт.
На пятый день после разговора с Аминой Васкес проснулся от сигнала тревоги. Не оглушительного воя общекорабельной сирены, а сдержанного гудения, указывающего на техническую неисправность.
– Капитан Васкес, – голос «Афины» звучал в его каюте, – обнаружена неисправность в системе терморегуляции внешнего корпуса. Требуется ремонтная бригада для внекорабельных работ.
Васкес быстро оделся, подавляя волну боли в левой руке. Он не принимал утреннюю дозу лекарства, и симптомы возвращались с удвоенной силой.
– Детали неисправности? – спросил он, направляясь к выходу.
– Отказ термодатчиков в секторе F-12, – ответила «Афина». – Возможная причина – микрометеоритное повреждение или деградация материалов из-за продолжительного пребывания в искривлённом пространстве.
– Критичность?
– Средняя. Без ремонта возможен перегрев систем в этом секторе в течение 72 часов.
Васкес прибыл в командный центр, где уже собрались главный инженер Ямамото и Сантьяго Рейес.
– Статус? – обратился капитан к Ямамото.
– Подтверждаю отказ термодатчиков, – ответил инженер. – Необходима замена блока контроля. Внекорабельные работы, примерно три часа.
– Кто пойдёт?
– Я рекомендую техника Чжана и специалиста по обшивке Родригеса, – сказал Ямамото. – Они имеют наибольший опыт работы с внешними системами.
– Я бы предложил включить в группу доктора Хан, – неожиданно вмешался Рейес. – Неисправность находится рядом с внешними сенсорами, которые она использует для своих исследований. Это хорошая возможность для неё провести калибровку.
Васкес нахмурился. Предложение казалось разумным с практической точки зрения, но интуиция капитана кричала об опасности.
– Доктор Хан не проходила полноценную подготовку для внекорабельных работ, – возразил он.
– Базовую подготовку проходят все члены научного персонала, – парировал Рейес. – А техники обеспечат безопасность. Это значительно сэкономит время, капитан.
Прежде чем Васкес успел ответить, в командный центр вошла Амина.
– Я слышала о неисправности, – сказала она. – И согласна с мистером Рейесом. Сенсоры в том секторе давно нуждаются в калибровке. Я готова присоединиться к ремонтной бригаде.
Васкес внимательно посмотрел на неё, затем на Рейеса. Что-то в этой ситуации ему не нравилось, но он не мог обоснованно возразить против логичного предложения.
– Хорошо, – наконец согласился он. – Но с дополнительными мерами безопасности. Мистер Ямамото, вы лично проверите всё оборудование. И работы будут проводиться под постоянным наблюдением с мостика.
– Разумеется, капитан, – кивнул главный инженер.
– Подготовка займёт тридцать минут, – сказал Рейес. – Я проинструктирую техников.
Когда Рейес и Ямамото ушли, Васкес остался наедине с Аминой.
– Вы уверены, доктор Хан? – тихо спросил он. – Внекорабельные работы всегда сопряжены с риском.
– Я проходила тренировки, капитан, – уверенно ответила Амина. – И это действительно хороший шанс откалибровать внешние сенсоры. Они критически важны для моих исследований атмосферы Авалона, когда мы прибудем.
Васкес кивнул, но тревога не отпускала его.
– Будьте предельно осторожны. Следуйте всем инструкциям техников. И при малейших признаках опасности возвращайтесь на корабль.
– Обязательно, капитан, – Амина слегка улыбнулась. – Не беспокойтесь, это рутинная операция.
Когда она ушла, Васкес активировал коммуникатор.
– Мистер Левин, прошу вас немедленно прибыть в командный центр.
Через несколько минут появился Кай, выглядевший встревоженным.
– Вы вызывали, капитан?
– Да, – Васкес понизил голос. – Доктор Хан отправляется на внекорабельные работы по предложению Рейеса. Я хочу, чтобы вы лично контролировали все системы поддержки и коммуникации с её скафандром.
Кай мгновенно напрягся.
– Рейес предложил отправить её наружу?
– Именно. И хотя предложение имеет практический смысл, я предпочитаю перестраховаться.
– Я понимаю, – кивнул Кай. – Я прослежу, чтобы все системы функционировали идеально.
– И ещё кое-что, – добавил Васкес. – Попросите вашу «Афину» уделить особое внимание мониторингу состояния внешней обшивки в зоне работ. Любые аномалии, даже незначительные, должны быть немедленно доложены мне.
– Сделаю, – Кай помедлил. – Капитан, вы подозреваете… саботаж?
– Я подозреваю всё и всех, мистер Левин, – мрачно ответил Васкес. – В этом и заключается работа капитана.
Внекорабельные работы начались через сорок минут. Три фигуры в массивных скафандрах вышли через
