Ларс. Первые шаги - Еретические записки
Родианец довольно расплылся в улыбке, радуясь своим достижениям за последнее время и вероятно что-то вспоминая, пока наконец не пригласил старого друга дальше в дом.
— Проходи, вещи можешь тут оставить, — сказал У. Вальд, — сразу предупреждаю, свободных спальных мест нет, но могу постелить на полу или подсказать дешевую гостиницу буквально за углом.
— Благодарю, — кивнул человек, примерно понимая, о чем говорит друг детства, по пути была всего одна вывеска, — я, пожалуй, тогда дойду до ночлежки потом.
Приняв у Китстера его заплечный мешок и ещё один баул, родианец быстро познакомил его с женой, уставшей родианкой, дежурно кивнувшей человеку и что-то сказав мужу на родианском, ушедшей назад вглубь дома.
— Спать пошла, утомили её последние несколько дней, — сказал У. Вальд, — пойдем познакомлю с сыном Энакина, пока они там не вырубились прямо в гараже, раз уж ты тут.
— Нашего Энакина? А он тоже, — Банай сделал жест из детства, означавший связь с Силой, — из этих? И как он вообще здесь, я думал Энакин погиб во время Войн клонов…
— Да, на оба вопроса, — быстро ответил У. Вальд, — гоняет точно не хуже отца. Он у Ларсов растёт вообще, Оуэн его и привёл в лавку, когда мы впервые познакомились, но чувствую далеко пойдёт.
За разговором они как раз дошли до входа в гараж, где два мальчишки лет тринадцати-четырнадцати и дроид-астромех крутились вокруг гоночного пода, часть которого была хорошо знакома Китстеру, бывшему в свое время в команде поддержки Энакина Скайуокера. Как много лет назад это было. Один из них, соломеноволосый, и действительно немного похожий на Энакина, при помощи трафарета и баллончика с краской наносил что-то на корпус гоночного пода.
— Люк, познакомься, это Китстер, он тоже был другом твоего отца, — представил родианец его мальчику. Тот на секунду оторвал глаза, бросил оценивающий взгляд на нового гостя и вернулся к своей работе.
— Приятно познакомиться, — сказал он, не отрывая взгляд от своей работы, пока наконец не закончил, — приходи завтра в нашу гостевую ложу, сейчас совсем нет сил ещё с кем-то общаться перед гонкой.
Не став задерживать реально клюющих носами мальцов, да и не менее уставшего У. Вальда Банай взял с второго обещание пообщаться завтра и пообещал обязательно быть в ложе поддержке, после чего уже по темноте направился к ближайшей гостинице, которая действительно была прямо за углом. Пожилая заврианка быстро сдала ему на сутки самую дешевую комнату, после чего контрабандист быстро отключился — умение моментально засыпать от считал лучшим своим навыком. А вот пробуждение было довольно поздним, поэтому, не застав Вальдов дома Китстер двинулся в направление ближайшей кантины, которая, к счастью, оказалась на пути к Большой арене Мос-Эйсли на которой традиционно начинались татуинские гонки, вне зависимости от того, как они сейчас называются.
Невзрачная внешне кантина уже жила своей жизнью, шумела и гудела с самого утра. Множество посетителей очевидно прибыли в Мос-Эйсли в связи с гонками, поэтому с трудом найдя свободное место контрабандист вынужден был подождать пока получится увидеть своё пиво и порцию похлебки. Все разговоры слышались только о грядущей гонке, а бармен приторговывал голокарточками с фотографиями фаворитов.
— … Себульба их всех… — бил себя грудь молодой даг, уже знатно набравшийся к утру.
— … на Рура семь тысяч, когда я ошибался? — пожилой тви’лек пытался доказать что-то молодой спутнице, демонстративно отвернувшейся от него.
Банай поспешил побыстрее разобраться с завтраком и устремиться к Большой арене — до начала гонок оставалось всего пара часов, за которые ещё предстояло пройти через хаттскую охрану и очередь из разумных, стремящихся посмотреть на гонки. Атмосфера азарта охватывала всех вокруг и Китстер постепенно тоже погружался в неё. Чуть не сбитый с ног толпой дагов, скандирующих имя своего чемпиона, он наконец влился в толпу, двигающуюся ко входу на Большую Арену. Разумные вокруг и не думали замолкать, создавая безумную какофонию.
— Я слышал, что Джабба не в восторге от Себульбы и не хочет отдавать ему победу, — кричал в ухо товарищу зелтрон.
— … да уверяю тебя, все эти старики и круга не продержатся против наших, — тви’лечка-летанка повисла на шее высокого человека и увлеченно рассказывала ему что-то.
Наконец Банай смог пробиться для входа для членов команд, который, как всегда, был спрятан так, чтобы нормальный человек его не нашел и почти полчаса доказывал туповатому гаморреанцу то, что он гость гонщика Скайуокера, пока наконец не появился тви’лек-распорядитель и наорав на «тупых идиотов» всё же пустил Китстера внутрь, указав направление в котором находится ложа гонщика Ларса. В ангар он спуститься точно не успевал, поэтому послушно пошёл по направлению к гостевой ложе, располагавшейся не прямо чтобы высоко.
В ложе было немного людно. Жена У. Вальда, флегматично тянувшая коктейль, невысокий узкоглазый человек, встретивший неожиданно появившегося контрабандиста направленным в его сторону дезинтегратором и девушка, по крайней мере близкой к человеческой расы, в полностью скрывающей лицо белой бурке.
— Меня зовут Китстер Банай, я друг У. Вальда, — оперативно поднял руки контрабандист, — Люк вчера пригласил сюда.
Родианка подтвердила слова Китстера, только после чего человек опустил дезинтегратор и вернулся к наблюдению за трассой, где как раз начиналась гонка. Комментатор неизвестной даже для контрабандиста, побывавшего в множестве миров за последние годы, расы обладал странным акцентом, но кажется он уже представлял участников.
— Люк Ларс, юный человек-дебютант, надеющийся покорить Жестокие гонки, — взвыл под улюлюканье трибун голос комментатора, — племянник единственного человеческого чемпиона Бунта Ив Классик и ученик нынешнего чемпиона Жестоких гонок У. Вальда, который решил не защищать свой титул в этом году…
С трибун послышался свист и гул, толпа начинала заводиться. Гоночные поды уже были перед стартом, поэтому Китстер рассмотрел Люка, на секунду отвлекшегося от своих мыслей и изобразившего поклон. Именно в этот момент его астромех ударил током молодого дага, попытавшегося подобраться сзади к гоночному поду юного Скайуокера-Ларса. Заскуливший инородец под смех трибун быстро убежал назад к своему поду, под презрительный взгляд старого дага, оседлавшего под побольше. Исходя из списка участников, это могли быть только Себульба и его внук, который и убегал, поджав хвост.
— Как их вообще пустили на один трек? — удивился контрабандист, — они же вместе всех задавят.
— Правила Жестоких гонок не запрещает объединение ради уничтожения другого, — ответил ему единственный, кроме него, мужчина в
