Иноходец 7 - Тимур Рымжанов
— Пойдет в счет оплаты долга, щенок! — заявил один из парней. — Помоги своей мамаше рассчитаться с долгами. Принеси в следующий раз что-нибудь более ценное.
Корчась от боли сползаю по стене на пол. Врезали мне так, что аж в глазах потемнело и опять чуть не потерял сознание. Потерять мой единственный инструмент выживания было очень обидно и не менее больно, чем от побоев. Старьевщик даст за этот примитивный планшет не больше десяти кредитов. Даже питательный батончик в автомате за эти деньги не купишь. Надо было его там в коробе возле искина и оставить! Черт, совсем паршиво. Сейчас, без планшета чувствую себя как будто мне руки оторвали.
Внезапно в левом плече возникла неожиданная боль, и в сознании словно проявилось виденье в котором я зажимаю правой рукой левое плечо, от которого мне оторвало руку. Чувствую, как бы, шок от утраты, злость на самого себя, падаю плашмя животом на землю, подминаю под себя сумку с гранатами, с одной из которых срываю кольцо чеки и зажимаю рычаг бронежилетом…
Видение исчезло так же, как и появилось, но дальше стали всплывать смутные воспоминания. Пустынная планета, запах моря, я стою на песчаном берегу совершая какие-то странные телодвижения словно танцую. Вижу какие-то пестрые растения под стеклянным куполом, с крупными красными ягодами. Смутные образы, непонятные, но какие-то отдаленно знакомые. Что же это такое на самом деле? Если к своему «незримому другу» за два года я уже немного привык, то вот такие непонятные и немного пугающие образы у меня возникают впервые.
Без планшета возвращаться к найденному искину нет никакого смысла. Надо же как некстати эти два придурка нарисовались с необоснованными ко мне требованиями. Мать со мной уже больше месяца не разговаривает. Всякий раз, когда застаю ее дома, она либо спит, либо закрывается с кем-то из своих визитеров изнутри.
Так не могло продолжаться долго. Уже утром у дверей нашего жилого модуля толпились сотрудники службы безопасности. Через открытую створку я увидел тело матери, распластанное на полу возле кровати в луже крови. Тут и гадать не требовалось чтобы понять, что с этого самого момента я сирота.
— Держите мелкого! — громко выкрикнул сосед, трущийся рядом с оцеплением. — Это ее выродок! Вредный засранец!
Когда это я тебе вредил, старый ты козел! Никогда ничего общего с этим идиотом не имел.
Деваться мне некуда. Сбежать не получится, планшета нет, а значит не смогу найти себе пропитание. Да и сотрудник спецслужбы схватил за ворот куртки, так что не вырваться.
Беспризорнику на корпоративной станции не место и вариантов моей дальнейшей судьбы немного. В лучшем случае, если очень повезет, отправят в миграционный центр. Про остальные варианты лучше не думать. В них, я до совершеннолетия не доживу, во всяком случае в здравом уме. Паршиво все складывается, очень паршиво.
Меня ни о чем не спрашивали, ничего мне не объясняли, просто поволокли куда-то на верхние ярусы, куда таким как я всегда был вход запрещен.
Миновали на лифте административный сектор и продолжили движение дальше — к портовым терминалам, если мне не изменяет память.
Так и есть, тот самый плохой вариант развития событий. Сотрудник службы безопасности тащит меня к блоку торговой гильдии. Уже наверняка провернул сделку и продал меня какому-нибудь залетному торговцу в качестве постельной игрушки или в рабство, что в принципе одно и то же. Для чего еще нужен десятилетний дистрофик? Бесплатно в этом мире ничего не бывает. За все надо платить. Мать заплатила жизнью за свои ошибки. Теперь я стану расплачиваться просто за право существовать в этом мире. Даже мой «невидимый друг», который то и дело подбрасывал советы, что-то притих, но я все равно чувствую его присутствие.
Стараюсь не показывать эмоций, вроде силюсь, сдерживаюсь, но слезы все равно сами катятся из глаз холодя щеки.
Добравшись до терминала, сотрудник спецслужбы протащил меня к причалам через служебное помещение, где сотрудники таможни упорно делали вид что не замечают происходящего.
Опять же, по служебным мосткам обошли область погрузки и оказались возле зоны отдыха экипажей кораблей, которые не проходят карантин и не регистрируются на станции. Эта зона выглядела как довольно приличная гостиница, с зимним садом и зоной повышенной гравитации. Пройдя по короткому коридору вошли в жилой модуль раз в пять большего размера чем был у нас прежде. В этом модуле явно отдыхала корабельная команда в составе двенадцати человек.
— Это и есть твой товар, Тин? — обратился к сотруднику безопасности крупный мужчина лет пятидесяти на вид. — Похож на помойную крысу.
— Не возмущайся, Ольт, я тебе его считай даром отдаю. Тетка Рема и то, наверное, на большее расщедрится. Сам просил кого-нибудь помельче.
— Забирай мелкого, Гран, — приказал Ольт одному из парней в комнате, — и тащи его на корабль. Определи его в кубрик на нижней палубе у трюма, чтоб на глаза в общей зоне не попадался.
Молчи, терпи и ищи возможности взять ситуацию под контроль. Вот что мне сейчас советовал мой «незримый друг». Легко ему говорить. Как тут взять ситуацию под контроль, если тебя просто перепродают и перемещают как вещь.
На вид довольно спокойный и сдержанный Гран, симпатичный молодой парень, спокойно поднялся с дивана и перехватив меня за руку сразу повел из комнаты обратно в портовую зону.
— Имя у тебя есть? — спокойно поинтересовался он, ведя за собой.
— Сарад, — тихо ответил я.
— Я Гран, старший техник корабля, — представился мой конвоир.
— Зачем я вам нужен?
— Ты нам не нужен, сопляк, — тут же невозмутимо ответил Гран. — Мы просто отвезем тебя подальше отсюда, а там узнаешь.
Ясно, с вопросами лучше не лезть.
«Не верь, не бойся, не проси!», донимал меня советами мой «незримый друг». Больно ты мудрый, как я посмотрю. Я между прочим три дня толком ничего не ел. А ты советуешь не просить.
Корабль, на который меня продали оказался довольно большим. Я не знаю какого именно класса, но здоровенный и, похоже, что когда-то был военным, во всяком случае именно так мне показалось.
Как только миновали стыковочный шлюз, Гран повел меня по гулким пустым проходам куда-то вглубь. Шли долго, я успел основательно запутаться, столько раз мы меняли направление и спускались на несколько палуб ниже той на которую вошли.
Наконец, оказались в плохо освещенном закутке, какой-то
