Звездный Поток. Клановец - Сергей Александрович Плотников
Как не может себе позволить пребывать в неведении его ближайший сподвижник. Бен припарковал кар на стоянке главного корпуса и решительно направился к лифту. Настала пора поговорить со старым другом. Более откровенно, чем обычно.
— Дэн, есть разговор… — начал он, коротко постучав в дверь и без паузы войдя в кабинет начальника.
Но закончить фразу не успел, поскольку сидящий за столом ректор тут же замахал рукой. Одновременно показывая этим жестом, чтобы он проходил и молчал. Бен не сразу заметил, что он говорил по комму.
— Да, господин Косыгин, договорились. Жду вас через час. Отлично! — Отключив связь, Дэниел Ли с удовольствием потянулся и уже для вошедшего преподавателя произнес. — Хорошо, что ты пришел. У меня назначена пара встреч с представителями Больших кланов, я бы хотел, чтобы ты присутствовал.
Все, о чем Бен хотел поговорить с ректором моментально вылетело из головы.
— Серьезно? Я — присутствовать при разговоре с представителями Больших кланов? Дэн, ты ни с кем меня не перепутал?
— Ты, наверное, до сих пор представляешь себя рубакой-абордажником, который первым врывается в пролом? Чтобы ветер в лицо, волосы назад?
Вместо ответа Ферандо провел пятерней по короткому ежику уже начавших седеть волос. Как бы говоря — вот эти волосы назад? Это ж какой должен быть ветер!
— Я к тому, что ты ближайший помощник ректора военной Академии Элитеи, — хохотнул Ли. — Чтобы ты там сам о себе не думал. Человек, принимающий непосредственное участие в управлении этой громоздкой и забюрократизированной структурой.
— Что ты задумал? — напрягся бывший абордажник. Никогда ему не нравились такие заходы. Да и друга своего он хорошо знал. Понимал, что далее последует что-то из разряда не очень приятного. Или — очень неприятного.
— Как говорил наш препод по тактике — некогда объяснять. Прыгать надо. Да не хмурься ты так, Бен! Посидишь в сторонке, послушаешь, как умные люди ведут дела, может научишься чему-то полезному. Ну и мнение со стороны составишь. Короче, с минуты на минуту войдет Диего Хот Сервантес, у него, как он сказал, безотлагательный разговор по поводу его сына.
— ВИО-шесть, — хмурясь от понимания, вставил преподаватель по боевым дисциплинам.
— В точку!
— А на кой хрен ты поручил мне формировать список для доукомплектования группы, если сам этим занимаешься?
Дэниел развел руками.
— Я бы и не занимался. Но отец юного Идальго очень просил о встрече. Кто я такой, чтобы отказывать ему?
— Опять ты что-то задумал…
В этот момент в дверь постучали.
— Просто сиди и молчи! — шепнул ректор напоследок. И крикнул: — Входите!
Сам тотчас поднялся и нацепив на лицо радостную улыбку, двинулся встречать гостя.
— Господин Хот! Рад встрече!
Смуглый, сухощавый и подвижный, словно атакующая змея мужчина сверкнул белыми зубами.
— Ректор Ли, спасибо что нашли для меня время!
Бен Ферандо подавил лезущую наружу саркастическую ухмылку и решил следовать инструкциям начальства. То есть, поздоровался с гостем, уселся за дальний край стола, и стал изображать из себя предмет интерьера. За всю получасовую беседу ректора с представителем Большого клана Сервантес не проронив ни одного слова.
А те двое просто соловьями разливались!
Сервантес рассказывал, какой чудесный у него сын, как он участвовал и побеждал во всех детских клановых соревнованиях для одаренных, какая у него страсть к обучению и желание после завершения Академии пойти служить во флот. Другими словами, беззастенчиво сватал парня в ВИО-шесть. Об открывшихся вакансиях в которой, похоже знали все в галактике.
Дэниел в свою очередь проявлял осведомленность об успехах юного Идальго Хота в учебе, прочил ему большое будущее во флоте Республики, но с искренним сожалением сообщал, что группы повышенной опасности полностью заполнены.
В какой-то момент Диего Хот даже вспылил — для Сервантесов это было скорее нормой, чем исключением из правил. Начал на повышенных тонах говорить, что он видит игру ректора насквозь. Особенно, в той ее части, в которой руководитель учебного заведения с потрохами продался Большому клану Ли.
К удивлению Ферандо, на горячечный бред клановца, Дэниел ответил с не меньшей экспрессией. Вскочил, стал размахивать руками, требовать сатисфакции прямо здесь и сейчас. А через минут два этих горячих, как кровь на южном солнце господина, уже жали друг другу руки, заверяя в вечной дружбе и сотрудничестве по любому поводу.
Надо ли говорить, что Ли вписал Идальго Хота в список ВИО-шесть?
— Это чё щас было? — забыв о манерах произнес Бен на родном диалекте окраинной планеты, где вырос, стоило только двери закрыться за представителем Большого клана.
— Психологическая подстройка, метод отзеркаливания, — спокойно ответил ректор, по лицу которого никто бы сейчас не сказал, что пару минут назад он брызгал слюной и грозил Сервантесу самыми страшными карами. — Полезная штука, кстати. Очень помогает в переговорах. А если еще знаешь психологический портрет оппонента…
Заканчивая фразу, Дэн взмахом руки активировал настольный терминал. И Бен уставился на экран, где было открыто несколько файлов. Один из них был посвящен психологической оценке Диега Хот Идальго. А другой так же подробно рассказывал о его сыне Идальго.
— Это что, документы «психов»? — осторожно уточнил бывший абордажник.
Ответ ему не слишком требовался, так как был совершенно очевидным. Но Бен хотел, чтобы Дэн честно ответил. Как к нему попала база данных распущенной службы психологической коррекции, которая, ко всему прочему, еще и была жутко обособленной, только формально ректору подконтрольной. Из-за чего раньше доступа к этим файлам не было ни у преподавателей, ни у самого ректора.
— Ну не пропадать же добру! — широко улыбнулся Ли. — Служба расформирована и больше не мешает работать, но ее наследие очень нам пригодится.
— Это законно, вообще?
— Ну… — без выражения протянул ректор.
— Дэн, какого хрена ты делаешь?
— Послушай, ты же не будешь отрицать, что преподаватели, да и глава Академии, должны знать, какие тараканы водятся в головах наших курсантов. Мы тут как бы профессиональных убийц растим, если забыл! И просто обязаны понимать, где и кого из них может переклинить. И среагировать на опережение. А «психи» никому ни черта
