Информация - это оружие - Наиль Эдуардович Выборнов
— Сука, — выдохнул я.
И потянулся в сторону открытого порта. Прямо через архитектуру, мимо колодцев журналов и каруселей паролей. Его червь был уже там — встроился в узел, как будто новый чип, который впаяли в плату. Он почти вскрыл меня.
И я активировал еще один протокол, который просто поднял тревогу у админов сети.
Промежуточный сегмент взорвался. Теперь они закроют доступ и станут искать нас. Так что у нас остается гораздо меньше времени на дуэль. Задержимся, и охоту откроют на нас обоих.
Смешно будет, если нам придется объединиться.
Подсеть ослепла на несколько секунд — слишком много ресурсов ушло на локальный апокалипсис. И он, и я, оба на секунду потеряли друг друга из поля зрения.
Но как только появились, он ударил гораздо жестче. Вся крепость «Губернии» чуть дрогнула, как будто кто-то выдернул опору из-под здания. На миг виртуализированное пространство пошло волнами, словно вода, в которую бросили память. Это не была визуализация — это была реальная деформация хранилища. Похоже, что он хотел спровоцировать админов действовать быстрее.
«Поиграем в ретро», — отобразилось у меня в интерфейсе.
Я понял, что он делает, когда увидел первые образы Вся башня наполнилась фантомами. Мой старый рендеринг-компилятор, с которым я работал в пятнадцать лет, это он меня ему научил. И я обосрался, чуть не спалившись, ломая сеть отделения полиции. Ошибка входа. Потеря ключа. Паника. Стыд. Тело в капсуле, сжимающееся в комок. И бегство.
На меня бросились фантомы, один за другим. Грубо, как будто с ноги по яйцам. Мне оставалось только отбиваться. Я отразил один удар, второй, но его черви жгли мои порты. Поверх интерфейса появилось уведомление о том, что оперативная память капсулы заполняется, а процессор работает на предельных частотах.
Я снова ударил, но на этот раз не по нему, а по системе, через которую он атаковал. И одна из башен крепости данных обрушилась, погребая под собой все. Представляю, что сейчас творится в башне. Сеть гаснет, кластеры оборудования отваливаются, данные с молекулярных дисков пропадают.
Фантомы исчезли. Но мне удалось отбиться.
Хватит защищаться, пора атаковать самому. И на этот раз не напрямую, а исподволь. Я пошёл глубже — не в память, не в логи, а прямо в ядро системы. Там, где хранилась живая карта всей внутренней сети «Губернии». Я знал ее.
Я знал, что у Брейна есть зеркало моей активности, он уже успел перехватить его. Но обычно такие зеркала имели слабость — каждый отклик от него можно перехватить и перенаправить. Я подкинул туда ложный «запрос идентификации» — как будто система самой башни хочет понять, кто к ней подключился. Будто это делаю не я, а безопасники «ИнвестТеха».
Он клюнул.
Брейн на долю секунды отозвался на системный опрос. И в этот момент я увидел его. Точнее не его, а маскировку, которой от прикрывался. И запустил сразу три экслойта одновременно: по авторизации, по стеку и токену сессии.
И пробил. Не совсем, но увидел часть его кода. Часть ядра. И даже улыбающаяся маска на аватаре дрогнула, уголки ее губ опустились вниз.
«Это было больно», — написал он.
— А ты думал, легко будет?
И тут он сорвался. Пошел в лоб. И, похоже, взял пример с меня, потому что атаковал не меня, а крепость данных.
Ее архитектура вокруг нас начала рушиться, как будто крепость попала под ковровую бомбардировку. Он вызывал своих демонов — старые вирусы, забытые алгоритмы, всё, что было запрещено. В ход пошли даже ложные ИИ: имитаторы личности, трояны.
Еще один кусок крепости обрушился. Массив данных стал плавиться от нагрузки, и я успел отступить.
Это был хаос. И в хаосе — я знал — рождаются бреши. Так что все нормально.
Я активировал внутреннее ядро деки. Пора переходить к финальной стадии. Он пока не знал, у меня был один сюрприз, который я готовил с самого начала. Протокол, который я писал сам, и делал это исключительно для теории. Я никогда не думал, что мне придется использовать его.
Крепость данных уже полыхала. Это был огонь на глубинных уровнях — цифровое пламя, которое выжигало архитектуру узлов, прожигало алгоритмы защиты, глушило сенсоры. И все сигналы сходились к одной точке — к нам. К дуэли. Скоро сюда придут.
Брейн рвал всё на своем пути, грубо, с мясом. Он перестал играть красиво. Я видел, как он поднимает заражённые пакеты и зашивает их в контейнеры данных, как сливает вирусы в систему, превращая их в формы — гидры, волки, летящие баги с оскаленными интерфейсами. Всё в лучших традициях визуализированного ужаса даркнета.
"Сейчас ты сдохнешь, малыш" — бросил он мне.
Я улыбнулся. Он увлекся разрушением системы и забыл обо мне. Вот теперь — можно.
То, что я написал, это был не эксплойт. Не скрипт. Это был живой кусок кода, ИИ-примитив, выращенный мной лично, обученный. Их нельзя было использовать. Я представить не мог, что будет, если он вырвется на свободу. Я держал его так глубоко, как только возможно, чтобы его нельзя было украсть.Чтобы запустить его нужен был код, который я нигде не записывал, а держал исключительно в памяти, выучил наизусть. Я держал его мёртвым — как гранату со вставленным предохранительным кольцом. И сейчас — выдергивал чеку.
